Онлайн книга «Черная вдова»
|
Виктор Павлович вытащил сумку. — Тяжёлая? — спросил Измайлов, видя, какие усилия приложил для этого капитан. — Кирпичей, что ли, наложили? — удивился Жур, вытаскивая из сумки свёрток. Он раскрыл газету и присвистнул: в ней плотно лежали новенькие купюры ещё в банковской упаковке. Директор гостиницы, который во время осмотра старался сохранять величественное спокойствие, не удержался. — Ну и ну! — воскликнул он. — Снова деньги… — пробормотал Измайлов. Пересчитали, переписали номера на них. Денег в чемодане оказалось семьдесят пять тысяч. Затем принялись за «дипломат». Его замок был закрыт на ключ, но Жур справился с ним при помощи гвоздика. В «дипломате» тоже были деньги, а также сафьяновая коробочка с изящным перстнем из жёлтого металла и зелёным камнем. Приглядевшись, на нем можно было различить искусно вырезанную лилию. Денег же в «дипломате» насчитали пятьдесят тысяч. Их номера тоже переписали. А вот никаких документов ни в чемодане, ни в «дипломате» обнаружить не удалось. Осталось осмотреть только ванную. Там не оказалось ничего примечательного. На вешалке висел банный халат, а на полочке возле зеркала лежала электробритва «Ремингтон». — Будем составлять протокол? — спросил Жур. — Да. Придётся вам быть за писарчука, — сказал Измайлов. Все вернулись в кабинет. И только капитан устроился за письменным столом — раздался телефонный звонок. Капитан вопросительно посмотрел на прокурора. — Возьмите, — сказал тот. Виктор Павлович снял трубку. — Ким Харитонович? — раздался в ней женский голос. На миг капитан растерялся, что ответить? Врать не хотелось, но что-то подсказывало ему, что нужно начать игру. — Слушаю, — проговорил он, стараясь придать своему голосу солидность. — Ну слава богу! — продолжила женщина. — Я буквально обзвонилась к вам! Вчера вечером, сегодня с утра раз десять… Наверное, отдыхали? — А что здесь люди делают? Измайлов внимательно следил за капитаном, понимая, что телефонный звонок касался покойного и оперуполномоченный начал какую-то игру. — Для вас, конечно, тут сплошные развлечения, забавы, а для других… — вдруг стала напористо наступать женщина. Голос у неё был низкий, хриплый, какой бывает у пьющих и курящих женщин. — Короче, уважаемый Ким Харитонович, у меня к вам серьёзный разговор… Жур подумал, что не мешало бы услышать этот голос и прокурору, и он сделал знак Захару Петровичу взять трубку параллельного аппарата. Измайлов понял его и вышел в гостиную. — А кто со мной говорит? — строго спросил Жур. — Ах, извините, забыла представиться. Я мама Светланы, Елизавета Николаевна… — Ну и что? — с неопределённой интонацией произнёс Жур. — Как это что?! — возмутились на том конце провода. — Вы хотите сказать, что уже забыли мою Светочку? Так? И как вы провели с ней позавчерашнюю ночь в вашем номере, тоже не помните? «Вот это оборотец! — чертыхнулся про себя Виктор Павлович. — Интересно, это правда или шантаж?» Он лихорадочно соображал, как среагировать на слова Елизаветы Николаевны, но ничего в голову не приходило. — Слушаю… — совсем уж невпопад сказал он. — Что вы заладили: слушаю, слушаю! — перешла на крик оскорблённая мать. — Не держите меня за идиотку! Света моя единственная дочь, и я не дам её в обиду! Ей ещё нет и шестнадцати лет! Понимаете? Воспользоваться детской наивностью и надругаться! О, я не посмотрю на ваш пост, слышите?! — Конечно… — ответил капитан, стараясь придать своему голосу растерянность и озабоченность. — Я буду драться за Свету! — грозно пообещали на том конце провода. — И не остановлюсь ни перед чем! Вы, наверное, уже хватились своих документов, не так ли? — Ну? — И не ищите! — торжествовала Елизавета Николаевна. — Они у меня! Да-да, паспорт, служебное удостоверение и партийный билет! — Смотрите-ка, — хмыкнул капитан. — Не верите? Могу прочитать все данные! — Сделайте одолжение, — попросил Жур. Мама Светы сообщила все подробности, касающиеся документов: где, когда и кем выданы, номера и даты. — Не нужно обладать богатой фантазией, чтобы представить, что произойдёт с вами, если я передам документы с соответствующими объяснениями министру или в ЦК! Уверяю: от вас останется одно мокрое место! — Что вы хотите? — выдержав паузу, спросил капитан. Теперь на некоторое время замолчала обиженная мать. — У вас есть возможность замолить свою вину перед обманутой девочкой, — наконец произнесла она с трагической интонацией. — Я имею в виду денежную компенсацию. — Сколько вы хотите? — Десять тысяч. Наличными и сегодня. В обмен на документы. — Это слишком, — недовольно заметил Жур. — Смотрите, вам куда дороже обойдётся, если я… — Но у меня нет на руках такой суммы, — продолжал рядиться капитан. — С вашими знакомствами не составит труда собрать эту сумму, — усмехнулась на том конце провода мамаша. — Только свистните! — Хорошо, — снова немного повременив, сказал Виктор Павлович. — Как это можно сделать практически? — Здание главпочтамта, надеюсь, знаете? — Конечно. — Перед ним фонтан… Я буду стоять возле дельфина. — Как я узнаю вас? — Среднего роста, шатенка, стрижка короткая, — стала объяснять Елизавета Николаевна. — На мне будет платье цвета электрик, в руках — чёрная лаковая сумочка и журнал «Здоровье». А в чем будете вы? — Вы шутите, — строго произнёс капитан. — При моем-то положении! Нет, приеду не я, а мой товарищ… — Понимаю, понимаю… Валентин Эдуардович, наверное? — Кто-кто? — переспросил Жур, сделав вид, что не расслышал. — Ну, Блинцов, что так старается для вас. — Нет, приедет Владимир Иванович, — с начальственной ноткой произнёс Жур и описал внешность коллеги, которого решил послать на встречу. — Вы не сомневайтесь, он сам вас узнает. В котором часу желаете встретиться? — В пять вечера. — Лучше попозже. — В семь вечера устроит? — Вполне, — дал согласие Виктор Павлович. — Договорились. В трубке послышались гудки. Измайлов, выглянув из гостиной, позвал Жура. — Извините, товарищи, — сказал капитан понятым, — я вас оставлю на пару минут… |