Онлайн книга «Гладь озера в пасмурной мгле»
|
— Маргоша, брось его! Вон милиция!!! Она пнула еще разок, для утверждения своей победы, и, оглядываясь по сторонам, потрусила к выходу из Сквера. Что-то было непривычное во всей его фигуре, несоответствующее сцене… Девочка осторожно подошла к пьяному… Он лежал вниз лицом, не шевелясь… Она постояла над ним с минуту, потянула за грязный пиджак на плечах, тяжело перевернула на спину. Пьяный лежал себе и улыбался… Через всю правую скулу шла кровоточащая ссадина, лоб и подбородок в грязи… Взгляд его упирался в небо, как будто высматривал что-то безнадежно и безвозвратно далекое… Этого взгляда она не забудет во всю свою жизнь… и впоследствии он станет смотреть со многих ее холстов на публику — так же отрешенно, сквозь прозрачные воды времени, словно уже видал такое, что по самую завязку насытило его любопытство к этому прекрасному миру. Почему она осталась при нем? Он был очень похож на того человека с открытки, с бархатным волооким взглядом испанского аристократа. Исхудалые кисти раскинутых рук, с обломанными черными ногтями, были так же изумительно вылеплены… Прошло минут десять, он не шевелился… Стал накрапывать дождик. Тогда она придумала, как отвезти его домой. Подложила ему портфель под голову и помчалась к Сергею, изо всех сил надеясь, что он дома, — тот уже вкалывал на стройке, ухаживал за красивой крепенькой, усатенькой девушкой по имени Наташа, и разъезжал на трофейном, купленном у старика майора, мотоцикле с коляской. И Серега-таки оказался дома, но после смены, уставший как собака. К тому же он расставлял «клеша» на выходных брюках, целился ниткой в ушко иголки, мигая покрасневшими от цементной пыли веками. — Мышастый, иди на фиг, еще алкашей ты не подбирала! Она умолила, выплакала… немедленно сочинила историю с испанским художником, брошенным изменной женой… — «Мышастый, что ты мелешь, какой испанской женой?!» — «Ты не знаешь, ее зовут Кармен!» — с детства ей ничего не стоило вертеть Серегой как хочется, сочинив самые невероятные истории (сказывалась хламная куча жадно проглоченных книжек), — и не было случая, чтобы простодушный друг ей не поверил. …Вместе они взвалили пьяного, затолкали в коляску, совершенно бессознательного и бледного, с болтающейся головой, и Верка привычно уселась позади Сергея, обхватила его живот. Минут сорок с мучениями волокли они пьяного на четвертый этаж. Он выскальзывал, норовил лечь на ступени, безвольно повисал на руках; Серега пыхтел, грубо подпихивал его коленом и бурчал: — Вот охота ж тебе всякую шваль подбирать!.. Совсем чокнулась? Ну, куда ты его денешь… потом? Наконец втащили в квартиру и свалили на топчан… Пьяный проспал весь вечер, всю ночь и целое утро. Не чувствовал, как Вера мокрой тряпкой обтерла ему лицо и смазала ссадину йодом. Когда проспался, сел на топчане, покачался с закрытыми глазами, наконец открыл их и внимательно огляделся… Косые солнечные квадраты от окна лежали на пестрых половиках, которые мать сшивала из обрезков разных материй. Они были веселыми, шебутными, и сотворяли праздник в доме, особенно когда в окна валило солнце. И занавески были ею сшиты роскошные, из дешевого ситчика, с такими-сякими оборками… На стене напротив висело старинное зеркало в бронзовой раме, которое мать купила когда-то на толкучке. Она вообще была неравнодушна к красивым вещам и если уж тратила деньги (всегда со страшным скрипом — жаба давила, скручивало пальцы, держащие кошелек!), то это были вещи отборные, редкие, великолепного качества. Много лет спустя Вера смотрелась в такое же зеркало — даже узор на золоченой раме был тот же! — в венецианском палаццо Д'Оро, припоминая то давнее, погибшее, неизвестно как попавшее на ташкентскую толкучку… еще и еще раз удивляясь городу, в котором выросла… И не порт ведь, не корабли-каравеллы причаливали… Откуда намывало все те колониальные диковины на азиатский сухой брег? Несколько минут он оглядывал все это, потом спросил самого себя: — Что за царские чертоги? Девочка молча принесла ему воды в стакане и сказала: — Дядя, вы тут можете еще немного побыть, но я люблю, чтобы тихо. Он жадно выпил всю воду и спросил: — Дитя, а водки во дворце не найдется? — Нет, — ответила она сухо и ушла в кухню. Минут через пять он приплелся туда, — необыкновенно изящный человек небольшого роста, движения мягкие, какое-то расшатанное благородство в походке… — А рассолу? — спросил он. — Патиссоны, — буркнула она, не оборачиваясь. Решала примеры по алгебре за кухонным столом. — В холодильнике. Он бесшумно открыл холодильник. Уже не спрашивая, порылся в ящике кухонной тумбочки, отыскал консервный нож, так же ловко, бесшумно открыл банку и схрупал почти все патиссоны. — Жизнь приобретает очертания… — проговорил он. — Если вы будете много разговаривать, — сказала она, не оборачиваясь, — вы уйдете прямо сейчас. И он умолк и промолчал целое воскресенье. Но сразу же вымылся, побрился материной безопасной бритвой, отчистил свой пиджак… В ванной обнаружил бак с грязным бельем и кусок хозяйственного мыла, — все выстирал, развесил на балконе, а вечером перегладил и выложил в шкафу идеальной стопкой. Вечером же нажарил картошки, и они так же молча поели… Вера читала «Двадцать лет спустя», тыча вслепую вилкой в кусочки жареного сала на тарелке. — Можно поговорить? — наконец вежливо спросил гость, когда обе тарелки были им вымыты и вытерты до блеска… Она кивнула, но от книги не оторвалась. — Вы в который раз читаете эту книгу? — В пятый, — сказала она. — Это хорошо… — отозвался он. — Если три года подряд читать одну и ту же книгу, вырабатывается чувство языка… Она промолчала… — Я тут мельком заглянул в вашу тетрадь, извините, — продолжал он. — Все примеры решены неверно. — Как?! — всполошилась она. — Завтра контрольная. Что же делать? — Перерешать, — предложил он. — Я — Миша Лифшиц. — Вера. — Очень рад. А скажите, Вера, как я попал под этот гостеприимный кров? — Вы валялись на Сквере, — буркнула она. — Увы, это вполне вероятно… — Вас пинала ногами какая-то тетка… — …и это возможно, хотя ничего подобного не упомню… И что же? — Ну, и я подобрала вас! — огрызнулась она. Ей надоел этот его придурошный тон. — Но не на плечах же своих вы меня несли сюда со Сквера? — …на мотоцикле. |