Книга Водоворот чужих желаний, страница 56 – Елена Михалкова

– Скажи, что ты будешь не одна, – предупредил Андрей.

– Я буду не одна, – послушно повторила она и тут спохватилась: – Постой, ты о чем? Маша, подожди!

Но Маша уже положила трубку, успокоившись, и сообщила Сергею, что все в порядке.

Катя во все глаза смотрела на Капитошина, понемногу приходя в себя и соображая, что она успела наговорить в своем невменяемом состоянии.

– Нечего глаза таращить, – серьезно сказал тот. – Кстати, у тебя тушь потекла. Пошли.

И они пошли.

Открыв дверь на звонок, Маша ойкнула и удивленно сказала: „Здрасте“. Рядом с Катей – заплаканной, покрасневшей, с распухшим носом, – стоял высокий, щегольского вида парень. На щеголе были модные очки без оправы, из-под распахнутого черного плаща выглядывала безупречная белая рубашка.

– Маша, добрый вечер, – начала Катя и хлюпнула носом.

Очкарик поздоровался, не глядя достал из кармана и сунул Кате носовой платок – такой же ослепительный, как и рубашка. „Я бы побоялась в него сморкаться“, – мелькнуло в голове у Маши. Похоже, что Кате пришло в голову то же самое потому что она деликатно махнула платочком под носом, свернула его и спрятала в карман.

Наступила секундная пауза, во время которой Катя мучительно соображала, как представить Капитошина, а Маша так же мучительно соображала, как бы поделикатнее спросить, что это за тип с белоснежными платками и двухдневной щетиной а-ля герой голливудского супербоевика.

– Добрый вечер! – прогудел сзади вовремя подоспевший Бабкин, осторожно отпихивая ногой в сторону двух мельтешащих собачонок. – Катя, ты с супругом?

„Каким супругом? Супруг у нее армянин!“

Маша не удивилась бы, если бы небритый отвесил церемонный поклон и заметил что-нибудь вроде: „Ошибаетесь, сударь, я не имею чести быть супругом этой юной дамы“. Она даже успела мысленно прокрутить в голове короткую сценку знакомства. Маша занималась тем, что писала сценарии для детских передач, и Сергей иногда подшучивал, что у его жены профессиональная деформация сознания: слишком развитое воображение.

Но вместо того, чтобы церемонно раскланяться, тип сунул руку Бабкину и со словами: „Через порог не здороваются“ – шагнул в квартиру.

– Здорово. Я – Капитошин, Андрей. Ни разу не супруг, а вовсе даже коллега.

– Сергей. – Бабкин крепко сжал ладонь типа, но тот ухмыльнулся, продемонстрировав безупречные зубы, и ответил Сергею таким рукопожатием, что тот чуть не охнул от неожиданности.

– Армреслинг? – осведомился Бабкин, выпуская руку гостя.

– Он самый. Но это было в далеком прошлом, когда я был молод и глуп. Слушай, ну у тебя и хватка!

Капитошин помахал в воздухе ладонью и поморщился.

– Сам виноват. – Бабкин ткнул пальцем в вешалку, достал откуда-то пару тапочек. – Проходи. Катерина, а ты что стоишь столбом? Тебя Машка не пускает?

Женщины запротестовали в два голоса, и Маша, косясь на чужака, которого так беззаботно впустил в квартиру ее муж, принялась хлопотать вокруг Кати.

Когда Катерина и Андрей зашли в кухню, они обнаружили еще одного гостя. На диванчике сидел молодой парень в джинсах и свитере, по виду студент – худой, сероглазый, с отросшими светло-русыми вихрами. Он очень внимательно посмотрел на Капитошина, и у Андрея возникло ощущение, что его только что просканировали с ног до головы.

– Макар Илюшин, – представил его Сергей. – Мой друг и напарник. Катя, расскажи, пожалуйста, все сначала. Для нас это очень важно.

Катя послушно повторила историю о русалке, своем побеге из дома и обо всем остальном. Поначалу она боялась, что не сможет и слова выдавить при Капитошине, но, как ни удивительно, видя отношение к нему Бабкина, а за ним и Маши, она совершенно успокоилась. Рассказ дался ей неожиданно легко, как будто она и в самом деле хотела во всем признаться Андрею, но раньше не могла этого сделать. Он сосредоточенно слушал, не язвил, не смеялся над ней и только странно вздернул верхнюю губу, когда она вспоминала, как металась ночью по парку.

Улучив момент и вытащив супруга из кухни, Маша шепотом спросила:

– Ты этому красавцу доверяешь? С Катькой-то все понятно, она попала в его коварные сети.

– Нормальный мужик, чего ему не доверять? Кто в чьи сети попал – это еще большой вопрос.

Маша хмыкнула, но про себя согласилась с мужем. Как ни странно, бесцеремонный гость ей тоже понравился. Не потому, что он был хорош собой – красавцев Маша опасалась и старалась с ними не связываться, – а потому, что держался он просто, безо всяких выкрутасов, и явно хотел помочь Катерине.

Когда Маша вернулась в комнату, на столе лежала русалка. Илюшин вглядывался в нее с таким выражением лица, словно хотел заговорить с ней.

Фигурка была вырезана мастерски. Она была совсем небольшой, с ладонь величиной; ее прекрасное лицо, повернутое к свету, казалось живым. Пухлые губы чуть улыбались, волосы вились и будто бы падали на поверхность стола. Хвост с аккуратно вырезанными чешуйками, казалось, вот-вот поднимет волну.

– Да, – помолчав, признал Макар. – Редкая работа. Никогда не видел ничего подобного. Теперь меня не удивляет, что люди с такой охотой верили в ее необычные качества. Кто сделал русалку, Вотчин не рассказывал?

– Нет. Он только упоминал название села, в котором купил ее. Или деревни, я сейчас уже не помню. Олег Борисович был совершенно уверен, что она волшебная. Он называл ее желанницей.

– Значит, у него были основания так считать. – Макар взял русалку, положил на ладонь. – Катя, Олег Борисович не показался вам человеком со странностями?

– Я понимаю, к чему вы клоните. Нет, не показался. Даже наоборот – он произвел на меня впечатление расчетливого человека, который хорошо относится к людям, но всегда ищет свою выгоду. Потому я и поверила ему, когда Олег Борисович рассказал про русалку.

– Должен вам сказать, что, говоря простым и понятным языком, это улика. – Бабкин забрал русалку у Илюшина, повертел в руках. – И она должна быть отдана следователю. Катерина, ты говорила мужу про соседа? О коллекции, о том, что он один живет?

– Нет. Артур знал только, что я гуляю с Антуанеттой и мне за это платят.

– Любопытно, любопытно, – протянул Илюшин. – Но тогда совершенно непонятно, откуда… Стоп. Катя, повторите, пожалуйста, еще раз, что коллекционер говорил о ее волшебных качествах?

Катя послушно рассказала все, что говорил Вотчин, и добавила, что фигурка была теплой, когда она первый раз взяла ее в руки.

– Это необычная вещь, – закончила она в полном молчании. – Можете смеяться, сколько хотите, но не зря только ее унесли из квартиры Олега Борисовича. Меня никогда не взяли бы на работу в „Эврику“, если бы я не загадала тогда желание. И… это невозможно описать, но она и в самом деле была как живая на ощупь, когда я дотронулась до нее. Я ничего не придумываю!