Книга Зов сердец, страница 8 – Джорджет Хейер

— Ну, я жду, что ты отведешь меня в постель! И куда же вы решили меня поместить?

— В комнату покойного отца, куда же еще?

— О боже милостивый! Я и в самом деле должен?

Тео улыбнулся:

— Зная мою тетушку, ты должен был бы догадаться, что отвести тебе какую-нибудь другую комнату она сочла бы попросту неприличным!

Спальня эрла располагалась в главной, или, точнее, тюдоровской, части замка. Это была огромных размеров комната, довольно мрачная и угрюмая на вид из-за покрывавших ее стены темных деревянных панелей и тяжелых драпировок густо-малинового цвета. Однако слуги позаботились зажечь свечи, а в огромном камине весело пылал огонь. Унылый тип, аккуратный и до невозможности прилизанный, что выдавало в нем «слугу из хорошего дома», поджидал хозяина, не забыв распаковать его вещи и приготовив халат.

— Садись, Тео! — предложил Сент-Эр. — Турви, прикажи, чтобы кто-нибудь принес нам бренди и бокалы.

Лакей молча поклонился, но не двинулся с места.

— Прошу прощения, милорд, но я взял на себя смелость уже позаботиться об этом, поскольку решил, что ваша милость пожелает перед сном выпить рюмочку бренди. Позвольте, милорд, я помогу вам разуться!

Эрл уселся в кресло и вытянул одну ногу вперед. Опустившись на колени, лакей с величайшей осторожностью, едва касаясь пальцами блестящей поверхности, стащил высокий гессенский сапог и попутно окинул встревоженным взглядом сверкающую кожу в поисках царапины. К счастью, ее не оказалось. Испустив вздох облегчения, лакей стащил с хозяина второй сапог, так же его осмотрел и осторожно поставил. Потом помог снять сюртук, облегавший эрла как перчатка, и благоговейно накинул на его плечи шелковый стеганый халат. Сам Жервез в это время освободился от завязанного причудливым узлом галстука, с удовольствием швырнув его через всю комнату, и с облегчением повертел головой. Потом кивнул лакею:

— Спасибо. Когда вы мне понадобитесь, я позвоню.

Лакей отвесил почтительный поклон и удалился, прихватив с собой сверкающие сапоги.

Сент-Эр налил бренди в два бокала и, передав одни кузену, опустился в стоявшее перед камином глубокое кресло. Тео, который не мог оторвать глаз от сверкающего великолепия халата, вдруг опомнился и принялся хохотать.

— Да ты, я вижу, стал заправским денди, дорогой Жервез!

— Да, похоже, Мартин тоже так решил, — кивнул тот, разглядывая янтарную жидкость в своем бокале.

— О! Так, стало быть, ты все слышал?

— А не должен был?

— Понятия не имею. — Тео немного помолчал, задумчиво глядя на огонь, потом вскинул глаза на кузена и отчеканил: — Он терпеть тебя не может, Жервез.

— Я это заметил. Но почему?

— Неужели так трудно догадаться? Ведь ты стоишь между ним и титулом.

— Но, позволь, мой дорогой, ведь так было всегда! Я не какой-нибудь неожиданно появившийся наследник, который вдруг свалился как снег на голову, чтобы завладеть тем, что он уже привык считать своим!

— Ну, не совсем так, конечно, но боюсь, ход твоих рассуждений очень близок к истине, — отозвался Тео.

— Знаешь, он показался мне редкостным болваном, но ведь не настолько же он туп, чтобы не знать, что только старший сын, то есть я, может унаследовать от отца титул эрла! — взорвался Жервез.

— Совершенно верно, но живой сын, а не мертвый, — сухо процедил Тео.

— Мертвый?! — воскликнул эрл, вне себя от изумления.

— Мой дорогой Жервез, ты ведь участвовал в военной кампании, и не одной. Так подумай хорошенько — ну что удивительного было бы в том, если бы ты вдруг пал на поле боя?! На самом деле, думаю, многие считали, что такое вполне вероятно.

— И рассчитывали на это?

— Да, и рассчитывали.

Лицо эрла было непроницаемо, как маска. Помолчав немного, Тео добавил:

— Наверное, тебе это не слишком приятно, но я подумал, будет лучше, если ты все узнаешь. Ведь ты, полагаю, не надеялся, что они тебя обожают?

— Ну, леди Сент-Эр само собой. Но вот Мартин…

— А ему-то с какой стати тебя любить? От моего дяди он не слышал о тебе ни одного доброго слова. Впрочем, и от матери тоже. Во всем, даже в мелочах, его воспитывали так, словно наследник — он. Возились, потакали, баловали… Да что там говорить?! Он привык считать, что весь мир принадлежит ему. И вдруг появляешься ты. Ну и кто ты для него? Узурпатор?

Жервез одним глотком допил то, что еще оставалось в бокале, и отставил его в сторону.

— Понятно. Действительно, весьма печально! Знаешь, что-то мне подсказывает, что я вряд ли задержусь в Стэньоне надолго.

— Что ты хочешь этим сказать?

Жервез бросил на Тео слегка удивленный взгляд:

— Ну, а как по-твоему?

— Мартин, конечно, осел… и нрав у него буйный, но ведь не убьет же он тебя, в конце концов?!

— Убьет меня?! Господи помилуй, надеюсь, что нет! — со смехом воскликнул эрл. — Нет, нет! Я всего лишь хотел сказать, что предпочитаю жить в Мэйнлфилде или Студэме. Ах, забыл! Ведь Студэм по завещанию отошел не ко мне. Он принадлежит Мартину.

— Да, Мартину, и вся собственность на Ямайке тоже его, — угрюмо проворчал Тео. — А твоя мачеха получила дом в Лондоне и еще Вдовий дом, причем в полное владение до конца жизни.

— Я ничуть не завидую, не думай, — лучезарно улыбнувшись, весело заявил эрл.

— Не волнуйся, долго это не продлится. Как только я покажу тебе, в каком состоянии находятся твои дела, уверен, ты еще не раз позавидуешь тому, что получили эти двое! — угрюмо проворчал Тео. — Иной раз мне кажется, что дядюшка под конец выжил из ума! Имей в виду, ты обязан мне по гроб жизни — если бы не я, тебе досталось бы и того меньше!

— Не сомневайся, я благодарен тебе куда больше, чем ты можешь себе вообразить, — улыбаясь, заверил Сент-Эр. — Ты всегда был мне верным другом, Тео, и я признателен тебе за это.

— Ну так вот, я сделал все, что было в моих силах, чтобы сохранить твое состояние, — мрачно продолжал Тео. — Но предупреждаю тебя, твои дела плачевны, тебе придется позаботиться о себе, и как можно скорее!

— Какой ты милый! Но, знаешь, ты несправедлив ко мне, честное слово! Ведь я читал завещание отца и, клянусь богом, прекрасно помню, что там написано.

— Тогда какого черта ты так соришь деньгами, Жервез?! — откровенно поинтересовался Тео. — Сам знаешь, сколько наделал долгов только за эти неполные двенадцать месяцев!

— О боже, неужели же у меня ничего нет? Бог мой, придется жениться на богатой наследнице!

— Будь же серьезным, наконец! Конечно, до этого пока дело не дошло, но тебе придется быть очень осторожным. Когда завтра я покажу тебе документы, ты сам, надеюсь, поймешь, что лучше всего тебе жить здесь. Не дело оставлять Стэньон без хозяина.