Онлайн книга «Антиловушка»
|
У жриц любви Варанов пользовался привилегией постоянного клиента - ему даже иногда давали в долг, зная, что деньги обязательно вернутся. Именно на это сейчас и надеялся незадачливый Везунчик. Игнатий знал среди проституток нескольких. Они были разного возраста: кому восемнадцать лет, некоторым было и за тридцать. Молодых он особенно не любил: в постели они изображали фальшивую страсть, а толк в женщинах он понимал. Такса за час любви была постоянной - тридцать долларов или евро. Хоть оральный секс стоил всего десять, он предпочитал тело. Поскольку он был надежным клиентом, ему верили и его даже уважали. Он знал, что девицы не поддаются на "экзотику" и всегда требуют использовать презерватив. Лесбиянки здесь встречались как исключение. Удобства подобного секса были в том, что проститутки работали без сутенеров Клиенты у дамочек были известные: в изредка подъезжавших иномарках, "девятках" сидели парни с бритыми затылками и широкими плечами. Молодцы из машин предпочитали не выходить, и девушкам приходилось договариваться через приоткрытое окно. Игнатий относился к девицам со свойственным ему равнодушием Жизнь была дорогая, и красивым девушкам хотелось не просто жить, а жить хорошо. Нельзя сказать, что Варанов бывал здесь очень часто, у него была цепкая память, и он почти всегда был трезвым. Разные они были у него. Одна любила смотреть телевизор, просила его всегда включать. Это смешило его, тем более что дамочка не выбирала, что смотреть: шоу так шоу, политическую программу так политическую. - Почему ты смотришь на этих болтунов? - спрашивал Варанов, когда дамочка стеклянными глазами наблюдала выступления депутатов. - Понимаешь, парень, - говорила она, - "большие" солидные дяди при галстуках и в дорогих костюмах торгуют своей душой и совестью... Они гонят из России-матушки нефть, металл, алмазы. А я вот всего лишь своим телом торгую, мужикам за деньги даю! Наверху родиной торгуют, а я - всего лишь собой. Нас, 6...Й, много, нас не убудет, а родина-то - она одна... В тот вечер он подошел к какой-то девице. - Как звать тебя? - Света... - Сговорились за сотню долларов на ночь в долг. Это была выгодная сделка, так как вдобавок они поехали к ней на "хату". - Слушай, ты знаешь меня? - спросил по дороге Варанов. - Да, ты играешь... - Одолжи мне пару сотен, через неделю отдам... - А у меня нет... - отказала девица. - Отдам... Я ведь всегда был при деньгах. - Я могу дать стольник, не больше. Будешь должен два стольника, лады? * * * Понаблюдав за исцарапанным Барановым и не раз встретившись с ним взглядом, Леонов послал за ним Игоря Гранчака, объяснив цель миссии самыми простыми выражениями, на которые был способен после выпитого. Затем дождался, когда посетители стали расходиться. В казино под конец вечера наступал момент выбора женщин. Сергей тоже выбрал одну и пошел вроде бы за ней вниз, в туалетные комнаты. Как каждый настоящий следователь, Леонов был очень мнителен, что в этот вечер его и погубило. Избранная им дама отвергла его. "Неужели я для них с виду нехорош, - думал Леонов, - или денег вперед не предлагал?" Майор вышел из казино, вдохнул свежего воздуха и направился было к ближайшему ресторану - единственному в городе, который работал и по понедельникам, когда увидел подбегающего Гранчака. - Ну что? - спросил Леонов. - Ничего, снял девицу и был таков... - отрапортовал Гранчак. - Идем в ресторан, добавим, - предложил Леонов. - А башка трещать не будет завтра? - Потрещит и перестанет, - успокоил Игоря майор. * * * По дороге в ресторан Леонов попытался войти в роль убийцы. Если бы он убил девушку в казино, то ни в коем случае не пошел бы в ресторан: зачем светиться-то? А может, и наоборот. Пойти после казино, где все тебя видели, еще и в ресторан - как бы вовсе не из ухарства, а из психологического расчета: вот убил и не боюсь - к людям пришел. В ресторане майор Леонов сдал пальто в гардероб, нашел свободный столик в зале и долго ждал официантку. На него не обращали внимания, и только одна из них бросила на ходу: - Мы не обслуживаем. - Я хочу выпить. - Идите в буфет. Майор Леонов прошел в буфет. В коридоре, из которого были входы в кухню и буфет, увидел, что дверь в конце коридора, выходящая на улицу, открыта. Почему-то Леонову захотелось выйти, и он вышел. Направился к реке, но не дошел... Из разрытой канализации на него повеяло тошнотворным запахом. Из опыта майор знал, что так может пахнуть только разлагающийся человеческий труп... * * * Они приехали в крохотную квартирку, выпили чаю и занялись любовью. После приступа смертельной тоски, которая терзала Игнатия всякий раз, когда он уставал от покупных утех, ему захотелось слышать человеческий голос, и он попросил: - Расскажи мне о себе. - Мужчины всегда просят рассказать о себе... - А делать-то че, Света? - Что тут рассказывать? Я - москвичка. Родители продали московскую квартиру, деньги пропили и уехали жить в свою костромскую деревню. А я жить в селе не захотела. Вернулась в город. Как жить? Все чем-то торгуют... - А у тебя нет ничего, да? - Нет, кроме смазливой рожицы да вот этих ног... Короче, пошла на панель, квартирку начала снимать, как вот эту... Только тогда я дура была, сняла комнату у одной старой алкоголички, которая мужиков водила. Потом ко мне сестра приехала. Устроили настоящий бордель. Малая моя, как отвязанная, все на Канары мечтала поехать. Фигурка у нее что надо, так она днями и ночами на спине трудилась, а я уж обслуживала посетителей - колбасу на кухне резала, за водкой бегала. Иногда и мне мужик перепадал. - Знакомых встречала? - Еще как! Особенно подружки мои, школьницы, досаждали. Понимаешь, какие они стервы: они могут пить водку, а могут и не пить; могут под мужика лечь, а могут и не лечь. А у меня выбора нет. Разумеется, что я могла к ним чувствовать, кроме ненависти? А тут одна из них, Катька, приходит с компанией знакомых взрослых мужиков, пьет со всеми, деньги на водку дает, похабщину говорит, а мужики ее щиплют - и ей охота побаловаться. И балуется, сначала с Васей, а потом с Сеней. Понравилось, нет - не мое дело. Радостная, что попробовала, и убежала. В школе рассказала подружкам, те - кто зенками моргает, кто - мелочи, говорят, и не в таких передрягах бывали, тьфу! - И вот проходит время, Вася с Сеней заваливаются на нашу блатхату - и давай им Катьку. |