Книга В присутствии врага, страница 92 – Элизабет Джордж

— Неприятная мысль, Томми.

— Еще менее приятная, когда представишь, что история, которую наш предполагаемый похититель хочет увидеть на первой странице, и в самом деле появится завтра в газете Лаксфорда. Ему как раз хватило времени, чтобы внести в первую полосу изменения и подписать ее в печать, как только мы услышали о Лео. Очень удобно, ты не находишь?

— Что ты распорядился сделать?

Несмотря на свою тревогу и растущее подозрение в отношении Денниса Лаксфорда, он распорядился сделать то, чего требовала ситуация, объяснил Линли. Так, на Хайгейтское кладбище были направлены констебли — искать свидетельства исчезновения мальчика. Другие констебли обходили возможные маршруты возвращения Лео домой из школы на Честер-роуд. В средства массовой информации разослали фотографии мальчика, чтобы их показали в вечерних новостях — возможно, кто-то его видел. Телефон Лаксфорда был поставлен на прослушивание, чтобы отслеживать все входящие звонки.

— Еще мы вынули из шины гвозди, — закончил Линли. — Сняли с «мерседеса» отпечатки пальцев, может, это что-нибудь и даст.

— А «порше»?

— Очки принадлежали Шарлотте. Ив Боуэн подтвердила.

— Она знает, где вы их нашли?

— Я ей не сказал.

— Возможно, она с самого начала была права. Насчет Лаксфорда. Его причастности. Его мотивации.

— Может быть. Но если так, он — лицемер каких поискать. — Линли повернул в руках стакан с бренди, выпил, поставил стакан на столик и наклонился вперед, опираясь локтями на колени. — Четвертый отдел выявил совпадающие отпечатки. Кто бы ни оставил отпечаток своего большого пальца внутри видеомагнитофона, он также оставил свой отпечаток и в доме на Джордж-стрит. Один на краю зеркала в ванной комнате, другой — на подоконнике. Хорошая работа, Саймон. Не знаю, когда бы мы добрались до этого дома — если вообще добрались бы, — если бы ты не обратил на него наше внимание.

— Спасибо Хелен и Деборе. Это они наткнулись на него на прошлой неделе. И обе настояли, чтобы я его осмотрел.

Тут Линли принялся рассматривать свои ладони. В окно у него за спиной ломилась ночная тьма, рассекаемая лишь светом уличного фонаря недалеко от дома Сент-Джеймса. Повисшую между двумя мужчинами тишину нарушали звуки музыки, плывущие с верхнего этажа, где работала в темной комнате Дебора. Узнав гитарные переборы, Сент-Джеймс испытал легкий укол беспокойства: Эрик Клэптон пел балладу, посвященную своему погибшему сыну. Он тут же пожалел, что упомянул о Деборе.

Линли поднял голову.

— Что я натворил? Хелен сказала, что я нанес Деборе удар ниже пояса.

Сент-Джеймса резанула по душе неумышленная ирония этих слов, но он спокойно сказал:

— Она очень болезненно воспринимает все, что касается детей. Она до сих пор хочет ребенка. А процесс усыновления продвигается медленней, чем муха, ползущая по липкой ленте.

— Я не думал ее обидеть. Она должна это понимать. Я просто сорвался. Но это случилось из-за Хелен. Могу я извиниться перед Деборой?

— Я передам ей твои слова.

Линли как будто хотел заспорить, но были в их дружбе границы, которых он не переступал. Здесь проходила одна из них, и они оба это знали. Линли поднялся со словами:

— В тот вечер я поддался гневу, Саймон. Хейверс советовала мне не ездить к вам, но я ее не послушал. Я сожалею обо всем.

— Я не настолько давно ушел из полиции, чтобы забыть, как там на тебя давят, — отозвался Сент-Джеймс.

Он проводил Линли до двери и вышел вместе с ним в прохладу ночи. Воздух казался влажным, как будто от протекавшей неподалеку Темзы поднимался туман.

— Средствами массовой информации занимается Хильер, — сказал Линли. — Хоть об этом можно не волноваться.

— Но кто займется Хилъером?

Оба дружески хмыкнули. Линли достал ключи от машины.

— Сегодня днем он хотел выйти к журналистам с подозреваемым, тем механиком, которого нашла в Уилтшире Хейверс, у него в гараже обнаружили школьную форму Шарлотты Боуэн. Однако больше против него ничего нет, насколько мы знаем. — Он задумчиво посмотрел на ключи у себя на ладони. — У этого дела уж слишком большой охват, Саймон. От Лондона до Уилтшира, и одному Богу известно, сколько еще пунктов в промежутке. Мне бы хотелось остановиться на Лаксфорде, на Харви, на ком-то, но я начинаю думать, что за случившимся стоит не один человек.

— Так полагает и Ив Боуэн.

— Она, вполне вероятно, права, но не настолько, насколько ей самой кажется. — Он передал Сент-Джеймсу мнение Алистера Харви о Боуэн, об ИРА и о более радикальных группировках. И закончил так: — ИРА никогда не действовала подобным образом: не похищала и не убивала детей. Я хочу отбросить эту версию. Но, боюсь, не могу. Поэтому мы проверяем все ниточки, чтобы понять, куда они ведут.

— Домработница — ирландка, — заметил Сент-Джеймс. — Дэмьен Чэмберс тоже. Учитель музыки.

— Последний, кто видел Шарлотту, — подхватил Линли.

— У него белфастский акцент, есди это важно. Думаю, если ставить, то на него.

— Почему?

— В тот вечер, когда мы с Хелен приехали к нему, наверху у него кто-то был. Он заявил, что женщина, и объяснил свою нервозность тем, что у него пошла прахом первая ночь: он-де подготовил условия для обольщения, а тут являются два незнакомых человека, чтобы расспросить об исчезновении его ученицы.

— Такая реакция возможна.

— Согласен. Но между Чэмберсом и происшедшим с Шарлоттой Боуэн существует и другая связь. Правда, я о ней не думал, пока ты не упомянул ИРА.

— И что же это?

— Имя. В письме, полученном Боуэн. Там Шарлотту называют Лотти. А из всех, с кем я говорил, только Дэмьен Чэмберс и ее одноклассницы называли Шарлотту Лотти. Поэтому на твоем месте я бы проверил Чэмберса.

— Еще одна вероятность, — согласился Линли и, попрощавшись, пошел к машине.

Проследив, как он отъехал, Сент-Джеймс вернулся в дом.

Деннис Лаксфорд нашел свою жену в ванной. Женщина-констебль, находившаяся в кухне, сообщила ему только, что Фиона, прежде чем подняться наверх, сказала, что хочет побыть одна. Поэтому, вернувшись из редакции «Осведомителя», Лаксфорд первым делом пошел в комнату Лео. Но там было пусто. Лаксфорд ошеломленно отвернулся от раскрытого художественного альбома на письменном столе Лео, от незавершенного наброска джоттовской Мадонны с Младенцем. Лаксфорду показалось, что грудь ему стянуло горячим обручем, и ему пришлось постоять на пороге, прежде чем он снова обрел способность дышать без труда.

Он проверил все остальные комнаты, обходя их по порядку, и нашел жену в темной ванной. Фиона сидела на полу, положив голову на колени и прикрыв ее руками. Лунное сияние, проходившее сквозь листву росшего за окном дерева, покрывало мрамор пола кружевом светотени. На нем виднелся смятый целлофановый пакет от большой упаковки тарталеток с джемом и пустой молочный пакет. При каждом выдохе Фионы в воздухе чувствовался кислый запах рвоты.