Книга Перед тем, как он ее застрелил, страница 92 – Элизабет Джордж

Потрясенный Джеф воскликнул: «Тьфу ты!» Он заскочил обратно в спальню и захлопнул дверь.

— Черт! — выругалась Кендра.

Она бросила сигарету в пепельницу, стоявшую на тумбочке у кровати. Конечно, опасность, что кто-нибудь из детей увидит, существовала, но Кендра предпочла бы видеть на месте Несс мальчиков.

— Моя племянница, — зачем-то пояснила Кендра. — Она спит в гостиной. Внизу.

— Внизу? — Джеф указал под кровать.

— Она наверняка услышала…

В этом не приходилось сомневаться, учитывая, с каким пылом они набросились друг на друга. Кендра прижала ладонь ко лбу и вздохнула. Она получила то, в чем нуждалась, но не то, чего хотела по-настоящему. И так всегда. Жизнь несправедлива.

Внизу хлопнула дверь. Кендра и Джеф прислушивались. Через минуту зашумел слив в туалете, потом открыли кран с водой. Снова хлопнула дверь; шаги прошлепали по лестнице вниз. Пара выждала еще долгие четыре минуты, прежде чем Джеф возобновил свои сборы. В этой ситуации он нашел позволительным не причесываться, желая быстрее уйти. Он засунул ноги в мокасины, натянул пиджак, положил в карман галстук.

Он посмотрел на Кендру, которая накинула на себя покрывало, и кивнул. На прощание следовало что-нибудь сказать, но ничего не приходило в голову.

— Увидимся, — выдавил Джеф.

«Спасибо», как ему казалось, прозвучало бы более ужасно. Всякое упоминание о том, что произошло между ним и Кендрой, казалось неуместным после того, как Несс его обнаружила. Джефу казалось, что он попал то ли в частную школу, то ли в драму из Эдвардианской эпохи.

— Я сам найду дорогу, — добавил он и быстро спустился.

Кендра села на кровати и уставилась в стену. Она снова закурила в надежде, что дым затуманит образ, стоявший у нее перед глазами. Лицо Несс. На нем не было осуждения. Не было презрения. Скорее удивление, которое быстро сменилось всезнающей усталостью, хотя, казалось бы, девочке всего пятнадцать. У Кендры возникло чувство, которого не было, даже когда она приглашала Джефа в постель. Чувство стыда.

Не выдержав, она вскочила, пошла в ванную и открыла кран с горячей водой. Позже она погрузилась в нестерпимо горячую воду и закинула голову, глядя в потолок. Кендра плакала.

Напрасно Кендра была так строга к себе. У Несс имелись куда более насущные заботы, ей некогда было переживать из-за того, что тетя приглашает в дом незнакомого белого мужчину и спит с ним. Хотя, конечно, эта встреча вызвала у Несс некоторый шок. Она услышала характерный шум наверху и решила, что Дикс вернулся. На этот раз скрип, стук и стоны не вызвали у девушки обычной ненависти. Просто она проснулась, а проснувшись, поняла, что хочет в туалет. Полагая, что Кендра и Дикс до утра будут в спальне, она поднялась по лестнице и нос к носу столкнулась с этим типом, который выходил из спальни Кендры.

В былое время вид мужчины, покидающего спальню Кендры, вызвал бы у Несс приступ ревности, плохо скрываемой за отвращением. Но так было до того, как Несс попробовала лепешку пакистанской женщины — той самой Маджиды, которую, как казалось девушке, она терпеть не может.

В один из дней, вскоре после визита Несс к Маджиде, пакистанка сообщила, что сегодня они закрываются раньше обычного. Несс вообразила, что остаток дня она будет предоставлена себе, но не тут-то было. Маджида быстро избавила девушку от этой иллюзии, заявив, что нужно сделать кое-какие покупки на рынке «Ковент-Гарден». Несс должна сопровождать Маджиду и помогать ей.

Несс возмутилась: что за эксплуатация! Одно дело — общественные работы в Детском центре, и совсем другое — таскаться по всему Лондону. Она что, служанка? Нет, ну в самом деле!

На это Маджида ответила, что суд не давал Несс права определять, какие работы являются общественными, а какие нет.

— Выходим ровно в два. Поедем на метро.

— Я чё, с дуба рухнула…

— Прошу тебя. И что за выражения, Ванесса? «Чё, с дуба рухнула». Неужели ты надеешься добиться успеха в жизни с такой речью?

— Чего-чего? Добиться успеха? Чё это я должна добиваться?

— Отлично, вот это новость. А как ты думаешь? Что тебе обязаны дать все просто так, за красивые глаза? Без всякого труда с твоей стороны? Чего ты хочешь? Славы, богатства, еще одной пары дурацких ботинок на каблучищах? Или ты одна из тех глупышек, которые мечтают стать звездой? Знаменитой артисткой, моделью, поп-певицей? Так, Ванесса? Буду звездой, и все тут! Ты можешь стать кем угодно, ты свободна, мужчина не решает за тебя, не распоряжается твоей жизнью, словно ты домашнее животное! Выбирай любую профессию, какую пожелаешь! А ты этого не ценишь, одно на уме — хочу быть звездой!

— Да ты чего? — вставила наконец Несс, когда Маджида замолчала, переводя дух. — Я хоть раз об этом говорила? Ну ты даешь, Маджида! Ты себе вобьешь что-нибудь в голову и крутишь одну пластинку. И как ты это представляешь? Звездой! А где бабло взять? Я чё, с дуба рухнула? — Перехватив яростный взгляд Маджиды, Несс уступила и чопорно произнесла: — Я не располагаю достаточными финансовыми возможностями даже для покупки билета на метро.

Маджида еле сдержала улыбку, услышав такой высокопарный слог.

— Вот как? Отлично, Ванесса. Но я не собираюсь оплачивать твой проезд. Это труд, и ты отработаешь деньги, которые я потрачу на твой билет.

Точки над «i» были расставлены. В два часа они вышли из Детского центра. Маджида заперла дверь на замок и проверила часы. Несс взяла ее под руку и устремилась вперед. Они прошли небольшой путь до станции «Уэстбурн-парк». Маджида внимательно изучила карту, определяя кратчайший путь до места назначения. Пока она, бормоча, считала остановки, Несс стояла в стороне, постукивая ботинком. Наконец решение было принято; они сели в вагон и доехали до «Ковент-Гардена». Там Маджида почему-то отправилась не на рынок, где некоторые товары можно купить по весьма выгодным ценам, а на Шелтон-стрит. Они вошли в маленькую дверь между крошечным книжным магазином и кофейней и поднялись по лестнице на четвертый этаж.

— В этом дряхлом здании проклятый лифт вечно сломан, — пожаловалась Маджида, когда они, запыхавшись, поднялись на чердак.

Там на широких столах лежали рулоны разноцветного льна, шелка, хлопка и бархата. Над ними молча трудились четыре человека. Возле коробок, в которых чего только не было, от блесток до жемчуга, стоял CD-плеер: Кири Те Канава изливала страдания умирающей Мими. [26]

Две женщины в шароварах и тунике и одна в чадре что-то шили и приклеивали. Мужчина, тоже восточного типа, в голубых джинсах, кроссовках и белой рубашке примерял головной убор на средиземноморскую красавицу с миндалевидными глазами. Та читала статью в журнале.

— Вот пустоголовые идиоты, — пробормотала она.