Книга Это смертное тело, страница 58 – Элизабет Джордж

— Но ты сказал, что у нее был также план Национальной галереи и Портретной галереи, — заметил Филипп Хейл. Он записывал за Стюартом и теперь сослался на эти заметки. — А также Музея Джеффри, Тейт Модерн и коллекции Уоллес. Такое впечатление, что она проводила разведку в Лондоне, занималась осмотром всех его достопримечательностей. — Он снова заглянул в свои записи: — Дом сэра Джона Соуна, дома Чарльза Диккенса, Томаса Карлейля, Вестминстерское аббатство, Тауэр — у нее есть брошюры из всех этих мест.

— Да, но если мы хотим найти связь…

— Связь одна: она просто туристка, Джон.

Изабелла Ардери сообщила, что криминалисты прислали отчет с хорошей новостью: они определили состав ниток на одежде жертвы. Это смесь хлопка и вискозы желтого цвета. Нитки не совпадают с одеждой самой девушки, и это хороший шанс подобраться к ее убийце.

— Желтые нитки? — переспросила Барбара. — Эббот Лангер. Тренер с катка. На нем желтый жилет. Все тренеры ходят в таких жилетах. — Она рассказала об уроках фигурного катания, на которые ходила Джемайма. — Возможно, нитки остались после занятий.

— Тогда нам потребуется этот жилет, — заявила Ардери. — Его или чей-то еще. Пусть кто-нибудь проведет проверку ткани. Еще у нас есть любопытное описание, переданное по телефону. Говорят, что из Абни-Парка вышел какой-то отвратительный человек примерно в то время, когда на кладбище произошло убийство. Его видела пожилая женщина, ожидавшая автобуса на улице Стоук-Ньюингтон-Черч. Я сама с ней говорила. Она запомнила его, потому что человек выглядел так, словно извалялся в листьях. У него были довольно длинные волосы, и он был похож то ли на японца, то ли на китайца или вьетнамца — в общем, по ее словам, человек с восточной внешностью. На нем были черные брюки, в руке какой-то кейс, она не сумела подробно его описать, сказала, что портфель. Под мышкой он держал рубашку, а пиджак на нем был вывернут наизнанку. Мы пригласили ее составить фоторобот. Сержанты Хейверс и Нката?

Нката кивнул Барбаре. Приличный человек, подумала Изабелла и удивилась тому, что Уинстон, с его даром предвидения, совершенно лишен амбиций.

Барбара поведала о посещении медиума Иоланды, кратко изложила суть разговора с Эбботом Лангером, назвала причину, по которой Джемайма брала у него уроки, упомянула о воздушных шарах, о тесте на беременность — «результат оказался отрицательным», — а потом рассказала о Фрейзере Чаплине и о Паоло ди Фацио. Не забыла сообщить о подслушанной ссоре жертвы с Паоло ди Фацио и о студии, в которой Паоло изготавливал свои маски. Рассказала она и о манере обращения Фрейзера с женщинами, о, возможно, нематеринском интересе Беллы Макхаггис к этому человеку, а также о второй работе Чаплина в отеле «Дюк» и о его планах на эмиграцию.

— Необходимо проверить прошлое всех этих людей, — распорядилась Изабелла, выслушав доклад Барбары.

— Мы немедленно этим займемся, — сказала Барбара.

— Нет, — возразила Ардери. — Я хочу, чтобы вы вместе с сержантом Нкатой отправились в Хэмпшир. Проверкой окружения будете заниматься вы, Филипп, и ваши люди.

— В Хэмпшир? — удивилась Барбара. — А с какого боку тут Хэмпшир?

Поскольку они пропустили начало совещания, Ардери ввела их в курс дела, сообщив, что они с инспектором Линли кое на что наткнулись. «Возьмите с собой одну, когда поедете в Хэмпшир», — и она передала им открытку с портретом Джемаймы Хастингс из Национальной портретной галереи. На лицевой стороне открытки черным маркером было написано: «Вы видели эту женщину?» Стрелка, тянувшаяся от этих слов, указывала на то, что открытку нужно перевернуть. С обратной стороны был написан номер телефона, судя по всему мобильного.

Этот номер, сказала Ардери, принадлежит человеку из Хэмпшира. Его зовут Гордон Джосси. Барбара и сержант Нката должны поехать туда и допросить мистера Джосси.

— Пакуйте чемоданы, потому что вам понадобится не один день, — предупредила она.

Послышались предсказуемые возгласы: «О, да у вас каникулы» и «Смотри, Уинни, бери отдельные номера».

— Хватит, — оборвала их Ардери.

В комнату вошла Доротея Харриман и отдала суперинтенданту листок бумаги — телефонное сообщение. Ардери прочитала его, и на лице у нее отразилось удовлетворение.

— Мы можем назвать имя человека, фоторобот которого у нас есть, — объявила она и показала на стенд, где висел фоторобот, составленный по описанию двух молодых людей, нашедших тело. — Один из волонтеров на кладбище полагает, что этого парня зовут Марлон Кей. Мы с инспектором Линли займемся им. Остальные… Каждый получил свое задание. Вопросы есть? Нет? Ну и хорошо. Продолжим с утра.

Сотрудники удивленно переглянулись: что, вечером все свободны? О чем она думает?

Однако никто не задал этот вопрос: дареные кони в период расследования встречаются крайне редко. Команда потянулась к выходу, но тут Ардери окликнула Линли:

— Томас, прошу вас на несколько слов в мой кабинет.

Линли кивнул. Ардери вышла из оперативного штаба, но Линли последовал за ней не сразу, он стал разглядывать фотографии, собранные на информационных стендах. Барбара воспользовалась моментом и подошла к нему. Линли смотрел на снимки и сравнивал их с диаграммой места преступления.

— У вас что, раньше не было возможности? — сказала Барбара ему в спину.

Линли повернулся и поприветствовал ее в свойственной ему манере:

— Барбара.

Хейверс внимательно посмотрела на него, потому что хотела прочитать его мысли. Ей надо было узнать, почему, как и что все это значит.

— Рада, что вы вернулись, сэр. Я раньше этого не сказала.

— Спасибо.

Линли не добавил, что ему приятно быть здесь, как сказал бы любой на его месте. Значит, быть здесь ему неприятно, подумала Барбара. Для него это просто служба.

— Мне просто интересно… Как она этого добилась?

На самом деле она хотела знать, что все это значит. Почему он вернулся в лондонскую полицию? Что это значит для него, что это значит для нее, что это значит для Изабеллы Ардери, что это значит для человека с властью и влиянием и для человека, у которого ничего этого нет.

— Все просто. Она хочет получить эту должность, — ответил он.

— И вы пришли, чтобы ей в этом помочь?

— Да, так уж получилось. Она явилась ко мне домой.

— Ладно, хорошо. — Барбара вздернула на плечо сумку. Ей хотелось узнать от него еще что-то, но она никак не могла заставить себя задать вопрос. — Все теперь как-то по-другому… — Вот и все, что она сумела сказать. — Ну, я пошла. Повторю еще раз: очень хорошо, что вы…

— Барбара… — Голос у него был серьезный и к тому же чертовски добрый. Линли знал, что она думает и чувствует, и всегда знал, а Барбаре это страшно не нравилось. — Это не имеет значения, — сказал он.

— Что?

— Это. Это все неважно.