Книга Это смертное тело, страница 82 – Элизабет Джордж

— Это же CD, Барб.

— Ты уж меня потерпи, ладно? Люди делают заключения, исходя из того, что видят. Можешь мне поверить, я все это испытала, когда работала с Линли.

Нката задумался над ее словами. Обеденный зал отеля был неплох, хотя звучала здесь не живая музыка, а записанные на CD старые хиты Нила Даймонда, да и цветы на столе были искусственными. В Суэе это было единственное заведение, позволяющее насладиться «романтическим» вечером.

— А во-вторых? — спросил он.

— Что? — не поняла Барбара.

— Ты сказала «во-первых», а что «во-вторых»?

— А во-вторых, ты высокий и у тебя на лице шрам. Это делает тебя заметным. И еще твоя одежда… она контрастирует с тем, как одеваюсь я. Наверное, все думают, что ты какая-то шишка, а я — твоя секретарша или помощница. Возможно, футболист… Ты, конечно, а не я. Или кинозвезда. Думаю, они пытаются вспомнить, где в последний раз тебя видели: в «Большом брате», или в каком-то другом шоу, или в сериале «Инспектор Морс», когда ты был еще в пеленках.

Он смотрел на нее, слегка улыбаясь.

— Ты и с инспектором Линли так себя ведешь, Барб?

— Как?

— Беспокоишься о нем. Как сейчас со мной.

Барбара почувствовала, что краснеет.

— Беспокоюсь? Я? Извини. Я просто…

— Очень мило с твоей стороны, — сказал он. — Но в других местах на меня пялились еще больше, можешь мне поверить.

— Да ладно, — пробормотала Барбара.

— И, — добавил он, — не так уж плохо ты одеваешься, Барб.

Барбара расхохоталась.

— Верно. И Иисус не умер на кресте. Неважно. Об этом позаботится суперинтендант Ардери. Скоро, будь уверен, я стану ответом столичной полиции на… — Барбара потянула себя за губу. — Вот это проблема. Я даже не знаю последнюю икону стиля. Вот как я далека от веяний моды. Что ж, этому не поможешь. Но жизнь становится проще, если подражаешь вкусу королевы.

Сама она никогда не подражала вкусу королевы в отношении одежды. Интересно, подумала Барбара, а если бы она носила практичную и красивую обувь, перчатки и сумочку в руке, это понравилось бы суперинтенданту Ардери?

Уинчестер был городом, а не деревней, и здесь на Уинстона Нкату не слишком засматривались. Не обратили на него особого внимания и в кампусе Технического колледжа № 2. Нашли они его легко: не зря Нката подготовился. С Джонасом Блаем и Китингом Крофордом все вышло не так просто. Барбара предполагала найти их на факультете, имеющем отношение к кровлям, но оказалось, что Блай занимается таинственными компьютерными программами, а Крофорд — телекоммуникациями.

У Блая сейчас как раз шли «часы приема». Кабинет преподавателя был засунут под лестницу, и над его головой топали вверх и вниз студенческие толпы. Барбара не понимала, как человек может что-то делать в такой обстановке, но, когда они представились Блаю, он вынул из ушей беруши, и это все разъяснило. Блай предложил выйти на улицу, выпить кофе или прогуляться. Барбара сделала встречное предложение — пойти к Крофорду, надеясь тем самым сэкономить время.

Им удалось договориться по мобильнику, и они встретились с преподавателем по телекоммуникации на автостоянке, возле фургона с мороженым и соками, собравшего возле себя толпу жаждущих. Крофорд тоже там пристроился. Сказать о нем «грузный» значило бы ничего не сказать. Сахарная трубочка, на которую он набросился, явно была лишней. Умяв ее, он немедленно купил еще одну, спросив через плечо детективов и своего коллегу:

— Хотите?

Барбара увидела свое будущее, в котором адское пламя пожирает ей ноги, и отказалась. Блай и Уинстон сделали то же самое.

— Не доживет до пятидесяти, — пробормотал Блай и тут же любезно сказал Крофорду по поводу второй трубочки: — Не могу вас винить. Сегодня страшная жара.

Сначала они обменялись обычными вступительными фразами о погоде, характерными для англичан. Потом прошли к лужайке, затененной развесистым кленом. Скамеек там не было, но так они хотя бы спрятались от солнца.

Барбара подала обоим преподавателям по рекомендательному письму, написанному для Гордона Джосси. Блай нацепил очки; Крофорд уронил на документ каплю ванильного мороженого и вытер бумагу о брючину.

— Извините, профессиональный риск, — сказал он и начал читать. Через мгновение он нахмурился: — Что за черт…

В ту же секунду Блай покачал головой, и оба заговорили почти хором.

— Это подделка! — воскликнул Блай.

— Я этого не писал, — объявил Крофорд.

Барбара и Уинстон переглянулись.

— Вы уверены? — спросила Хейверс у преподавателей. — Может, забыли? Ведь по окончании курса вы наверняка написали студентам много таких писем.

— Естественно, — согласился Блай. Голос его звучал сухо. — Но обычно, сержант, меня просят написать письмо в отношении той области, в которой я работаю. Письмо написано на бланке колледжа, но здесь указано, что Гордон Джосси окончил курс бухгалтерского дела, а я к этому отношения не имею. К тому же это не моя подпись.

— А что у вас? — спросила Барбара у Крофорда. — Я полагаю…

— «Ремонт измерительных приборов», — он указал на строчки в письме, — не моя компетенция. И близко нет.

— А подпись?

— То же самое. Кто-то стащил из кабинета бланки колледжа — или даже воссоздал их на компьютере, если у него имеется образец, — а потом написал рекомендации. Иногда так бывает, хотя этому человеку прежде следовало проверить, кто у нас чему учит. Мне кажется, что он быстро просмотрел список преподавателей и выбрал наши фамилии наугад.

— Точно, — согласился Блай.

— Теперь понятно, как человек, не умеющий читать и писать, сумел «окончить» курс колледжа, — сказала Барбара Уинстону.

Уинстон кивнул.

— Но непонятно, как человек, не умеющий читать и писать, написал эти письма.

— Да, любопытно.

Это, конечно же, означало, что написал их для Гордона Джосси кто-то другой. Кто-то, кто знал его прежде. Кто-то, с кем они пока не говорили.

Робби Хастингс знал, что если он хочет докопаться до того, что случилось с его сестрой, и узнать, почему это случилось, при условии, что он вообще сможет после этого жить — или влачить существование, — то ему нужно выяснить несколько основных истин. В церкви в Рингвуде Мередит пыталась открыть ему по крайней мере одну такую истину. Он остановил ее, потому что струсил. Но Робби знал, что так продолжаться не может. Поэтому взял трубку и набрал ее номер.

— Как ты? — спросила она, услышав его голос. — Я имею в виду, что ты делаешь, Роб? Как справляешься? Я не могу ни спать, ни есть. А ты можешь? Я просто хочу…

— Мерри… — Он откашлялся. Одна половина его души кричала: «Лучше не знать, лучше вообще ничего не знать», а другая половина эти крики игнорировала. — В церкви, когда мы о ней говорили… что ты имела в виду?