Книга Часы смерти, страница 57 – Джон Диксон Карр

Хэдли с подозрением уставился на него.

— Мы не можем шутить с законом, — проворчал он. — Однажды, в деле Безумного Шляпника, вы проделали это, чтобы защитить кое-кого, — и, признаю, с моего разрешения. Но сейчас… Что у вас на уме?

Чело доктора Фелла омрачилось.

— Не знаю, решусь ли я на это, — буркнул он. — Даже если это сработает, то не зайдет ли слишком далеко? Конечно, справедливость восторжествует — тут ошибки быть не может. Но в деле Деппинга я уже баловался с динамитом, и это до сих нор меня преследует. — Он ударил себя по лбу. — Я поклялся никогда не проделывать таких штук снова, но не вижу иного выхода — если только…

— О чем вы говорите?

— Я попробую это, только если рухнет моя последняя надежда на счастливый случай. Не беспокойтесь. Ваша совесть не пострадает. А сейчас я отправлюсь вместе с вами взглянуть на жилище Эймса. Потом мне понадобится около четырех часов…

— В одиночестве?

— Во всяком случае, без вас двоих. Вы будете следовать моим указаниям?

Мелсон и Хэдли посмотрели друг на друга.

— Ладно, — вздохнул Хэдли. — Ну?

— Мне нужны машина и водитель, но без всяких признаков полицейского автомобиля. Выделите мне также двух ваших людей для специальной работы. Они не должны быть умными — я даже предпочел бы, чтобы они таковыми не были, — но должны уметь помалкивать. Наконец, вам следует позаботиться, чтобы все обитатели дома Карвера были там к девяти вечера — и вы тоже с двумя вашими людьми…

Хэдли оторвался от защелкивания замка своего портфеля.

— Вооруженными? — спросил он.

— Да. Но они не должны попадаться на глаза и ни при каких обстоятельствах не вынимать оружие без моего приказа. Пускай это будут самые крепкие и смелые парни, какие у вас имеются, полагаю, не избежать потасовки, а может быть, кое-чего похуже. Ну, пошли.

Мелсон, не будучи человеком действия, испытывал неприятное ощущение спазма в животе, следуя за остальными, но не желал в этом признаваться. Ему хотелось взглянуть на убийцу, прежде чем тот бросится бежать — если это произойдет. Кто знает, как он себя поведет в подобных обстоятельствах? В конце концов, это всего лишь мужчина или женщина… И все же Мелсон чувствовал себя беспомощным.

Улица под серыми облаками выглядела нереальной, принимая цвет пороха, тот резкий цвет, в который окрашивается небо над Лондоном перед сумерками или грозой. Деревья на Линкольнс-Инн-Филдс шелестели на сильном ветру. Мерцающие газовые фонари обозначали поворот на Портсмут-стрит. Здесь стояли невысокие кирпичные дома с выпуклыми фасадами и окнами, словно со старой гравюры. Сверившись с записной книжкой, Хэдли повел своих спутников в грязный переулок между кирпичными стенами — одно из неожиданных скоплений домов среди других домов, с покосившимися трубами и увядшей геранью в горшках на подоконниках. Когда он потянул шнур звонка у двери дома номер 21, ему сначала ответило молчание, которое сменилось медленными шагами и звяканьем, как будто из недр здания приближался призрак. Маленькая толстая женщина с лицом, похожим на смазанную жиром сковородку, подняла с глаз чепец, тяжело дыша, и с подозрением уставилась на посетителей. Ее ключи снова звякнули.

— Что вам нужно? Комната? Нет? Кого вы хотеть видеть? Мистер Эймс? Он нет дома, — объявила она и попыталась закрыть дверь.

Хэдли вставил ногу в цель, и тогда начались осложнения. Когда ему наконец удалось объяснить ситуацию, женщина стала утверждать два факта: что она и ее муж честные люди и что они ровным счетом ничего не знают. При этом она отнюдь не выглядела испуганной, но отказывалась сообщать какую-либо информацию.

— Я спрашиваю, бывали ли у него визитеры?

— Может быть. Не знаю. Что есть «визитеры»?

— К нему кто-нибудь приходил?

— Может быть. — Внушительное пожимание плечами. — А может, и нет. Не знаю. Мой Карло хороший человек, мы оба честные — спросить полисмен. Мы ничего не знать.

— Но если кто-то приходил к нему, вы должны были открыть дверь, не так ли?

Это ее не обескуражило.

— Ну и что? Мистер Эймс не… как это… калека — мог открыть сам.

— Вы видели с ним кого-нибудь?

— Нет.

Подобного рода атаки, с вариациями и повторениями, продолжались, пока Хэдли не начал пыхтеть. Доктор Фелл попробовал говорить по-итальянски, но у него был слишком сильный акцент, и это привело лишь к потоку слов ни о чем. Свидетельница, некогда жившая в страхе перед мафией, держала язык за зубами даже в отсутствие мафии — угрозы всего лишь со стороны закона ничего для нее не значили. Наконец, по приказанию Хэдли, женщина поднялась по темной лестнице и открыла дверь.

Хэдли чиркнул спичкой и зажег газовую горелку. Уголком глаза он наблюдал за женщиной, которая спокойно шагнула в комнату, но, казалось, не обращал на нее внимания. Это была маленькая комнатушка с окном, выходящим на нагромождение печных труб. Обстановку составляли железная кровать, туалетный столик с тазом и кувшином, треснувшее зеркало, стол и стул. Помещение было на удивление чистым, но в нем ничего не оказалось, кроме поцарапанного чемодана, одежды в стенном шкафу и пары древних ботинок в углу.

Покуда старший инспектор бродил по лишенному ковра полу, Мелсон, как и Хэдли, наблюдал за бесстрастным ртом женщины. Ее взгляд где-то блуждал… Хэдли осмотрел одежду в шкафу, ничего не обнаружил и перешел к туалетному столику. Рот оставался бесстрастным. Хэдли приподнял и ощупал матрац — бесстрастность дошла до грани презрения. Дуэль продолжалась. Не слышалось ни звука, кроме скрипа половиц и шипения желто-голубого пламени газа. Когда старший инспектор склонился к одному из участков пола, рот слегка шевельнулся, а когда он приблизился к плинтусу стены у окна, изменился еще сильнее…

Внезапно Хэдли нагнулся, притворившись, будто что-то нашел.

— Итак, миссис Караччи. — мрачно произнес он, — вы солгали мне, верно?

— Нет, я ничего не знать.

— Да, вы солгали. У мистера Эймса в комнате была женщина, не так ли? Вы знаете, что это означает. Вы потеряете лицензию на содержание пансиона, и вас депортируют, а может быть, отправят в тюрьму.

— Нет!

— Берегитесь, миссис Караччи. Я собираюсь отдать вас под суд, и судья во всем разберется. Здесь была женщина?

— Нет. Никакая женщина. Мужчина — может быть, но не женщина! — Она колотила себя по груди, тяжело дыша. — Я бедная женщина! Я ничего не знать!..

— Убирайтесь! — Хэдли оборвал поток жалоб, вытолкнув ее за дверь и закрыв дверь на засов. Потом он достал карманный нож и открыл большое лезвие. — Под окном свободно ходит половица, — объяснил он. — Возможно, там что-то спрятано. Но подозреваю, это всего лишь его деньги. Вероятно, хозяйка добралась до них.

Когда Мелсон и доктор склонились над ним, он поднял половицу и вытащил из углубления несколько предметов: бумажник свиной кожи с вытисненными инициалами «Дж. Ф.Э.», но без денег, связку ключей, шелковый табачный кисет, пенковую трубку, пачку дешевых конвертов, блокнот, хорошую авторучку и книгу в бумажной обложке под названием «Искусство изготовления часов».