Онлайн книга «Стук мертвеца»
|
Пока Марк говорил, серые глаза Бренды с черными зрачками и сияющими белками рассеянно бродили по комнате. Внезапно они уставились на Марка. – Роз Лестрейндж? – переспросила она. – В самом деле? Этой ужасной женщине? Ее муж вскинул брови. – Не самый лучший отзыв о ближнем, не так ли? – При чем тут ближние! Я даже не знала, что ты с ней встречаешься. – Да. Я ее знаю. Что же до сплетен… – Да меня совершенно не волнует ее моральный облик, – засмеялась Бренда. – Так что там о книге? По лицу Марка скользнула тень раздражения. У него слегка дрогнули пальцы. – Сегодня утром я встретил мисс Лестрейндж на Колледж-авеню. Она хотела одолжить у меня экземпляр «Армадейл». – Вот оно что! А ты не мог бы ей сам занести книгу? – Конечно. Могу сделать это завтра. Прости, что попробовал обеспокоить тебя. Что-то заискрило в пространстве между ними. Бренда, собравшаяся уходить, снова повернулась: – Послушай, Марк. Я понимаю, о многом надо было бы расспросить. Но тут вокруг происходит что-то ужасное, и оно имеет отношение к этой Лестрейндж. Тебя очень огорчит, если мы не будем иметь с ней ничего общего, не будем даже звонить или одалживать ей книги? Марк Рутвен, профессор кафедры английской литературы Куин-колледжа, вскинул голову. – Ты хоть отдаешь себе отчет, Бренда, чего ты требуешь? Понимаешь ли вообще? Ей показалось, что она получила пощечину. Лицо ее залилось краской до самых глаз, подведенных тушью, до самых роговиц и черных точек зрачков; затем румянец схлынул, отчего глаза стали казаться больше. Легкий корсаж платья вздымался и опадал от учащенного дыхания. – А тебя это совершенно не волнует? – Что, моя дорогая? – вежливо спросил Марк. – Всего минуту назад, – выпалила Бренда, – я еще раздумывала. Но теперь я решила. Я должна все рассказать тебе. Я иду вовсе не к Кэролайн Кент. Я уезжаю к Фрэнку Чедвику, в его квартиру в Вашингтоне. – Как ты удивила меня, – улыбнулся Марк. В его улыбке было что-то пугающее, но она этого не заметила. Если первая пощечина была довольно болезненной, то теперь она окончательно разъярилась. Примерно секунд двадцать она молчала, переводя дыхание и сжимая ручку двери. – Ты обо всем знал? – Да. – Тогда я могу сказать тебе, – вскричала Бренда, – что ты упал в моих глазах! Ее муж снова вскинул брови. – Ты сетуешь на широту моих взглядов, дорогая? Разве это не входило в правила игры? Разве мы не условились об этом? Когда он был в таком настроении, не стоило с ним связываться. Он был словно фехтовальщик, который наносит укол за уколом, а ты не в силах их парировать. – Фрэнк уже несколько месяцев влюблен в меня. Мы… мы пока еще ничего себе не позволяли, если ты понимаешь, что я имею в виду. Но Фрэнк хочет, чтобы я развелась с тобой и вышла за него замуж. – В другое время, моя дорогая, его бы назвали человеком чести. – И ты не имеешь никакого права удерживать меня против моей воли, – всхлипнула Бренда. – Я любила тебя. Просто ужасно любила. Но все ушло, и ничего нельзя поправить. Разве у тебя есть право удерживать меня? Марк поднялся. Он был несколько выше среднего роста, широкоплеч и мускулист; на нем была старая спортивная куртка. Похоже, он задумался. – Когда людям приходится говорить о своих правах в браке, Бренда, это значит, он поражен серьезным недугом. – Да. Я в этом не сомневаюсь. Так и есть. – Видишь ли, мы женаты пять лет. Это для многих опасный рубеж. Ты, полагаю, едва не сходишь с ума от тоски, поскольку вращаешься в узком кругу академического мирка; ты уверена, что скучаешь рядом со мной. А тебе не приходило в голову, моя дорогая, – вежливо добавил он, – что и я часто испытываю то же самое? – Относительно чего? – Относительно тебя, – усмехнулся Марк. Пока длилось молчание, в ходе которого можно было бы сосчитать до десяти, Бренда смотрела на него. – Зная обо мне все, что ты знаешь, Бренда, неужели ты этого не подозревала? – Я… – Так как? Сделав шаг вперед, Бренда замялась. Ее физическое присутствие в комнате не вызывало у него раздражения, иначе он бы дал ей понять, что она ему мешает. Она обрела контроль над своим голосом. – Кстати, Марк, кто она? Кто эта женщина? – Имеет ли это значение? – Нет, конечно, не имеет. Это абсолютно не важно. И все же! Стоит любой шлюхе положить глаз на вашего брата, как вы тут же бежите за ней, – с достоинством произнесла Бренда. – И с твоей стороны только благородно дать мне знать об этом. Но все же у меня есть право… – Брось, моя дорогая. Какие там еще права? Бренда открыла было рот и осеклась. Издалека некстати донесся еще один сигнал клаксона. Звук, прозвучавший в ночи, был настойчив, в нем уже слышалось легкое нетерпение. Еще мгновение Бренда стояла, глядя на мужа и облизывая губы кончиком языка. Лицо ее было бледным, хотя под глазами еще рдели розовые пятна. Грохнув за собой дверью, она вылетела из кабинета. Марк услышал, как она легко и быстро процокала каблучками по паркету, чуть тише – по ковровой дорожке лестницы и снова по паркету. Открылась и захлопнулась входная дверь. Звук, с которым она закрылась, разнесся по всему маленькому домику. Через двадцать секунд кто-то на Колледж-авеню включил двигатель. Мотор послушно зарокотал, нарушив ночную тишину. Марк Рутвен с привычной для него неторопливостью встал из-за стола. Глянув на часы, он посмотрел в окно, выходившее на задний двор. За домом, примерно в трехстах ярдах от него, закрывая звездное небо, на несколько акров тянулись густые кроны деревьев, в которых мелькали светлячки. Куин-колледж не пустовал Даже в середине лета. Между елями и сикоморами тлели огоньки. Поскольку в колледже училось не менее пятисот студентов, Мест для уединения было не так уж и много. Дряхлые старинные часы над Залом Основателя начали отбивать десять ударов. Марк снова посмотрел на часы и мед ленно обвел взглядом высокие, под потолок, книжные полки и массивный шкаф с еще не опубликованными материалами о жизни Уилки Коллинза. Затем он спустился вниз, где в холле стоял телефон, и набрал номер коттеджа Роз Лестрейндж на Харли-Лейн. Звонок не успел прозвучать два раза, как Роз ответила. – Да? – услышал он ее хрипловатый голос, который даже этот единственный слог произнес с зазывной интонацией. Марк помедлил. Внезапно он увидел ее перед собой, словно она стояла тут, в холле, на расстоянии вытянутой руки. Он видел ее блестящие черные волосы, мягкие и густые, как руно. Он видел вызывающе припухший рот, медленную улыбку выразительных губ. |