Онлайн книга «Попугай в пиджаке от «Версаче»»
|
Маркиз проскользнул мимо них, стараясь не испачкаться в краске, и толкнул дверь. Кабинет был очень оригинальной планировки. Площадь его была так мала, что в нем едва помещались два письменных стола, зато высота потолка просто потрясала, казалось, что сюда вполне может поместиться Ростральная колонна. Такая планировка делала кабинет похожим на огромный платяной шкаф, в котором Гулливер мог бы повесить свою одежду. На одной из стен этого «шкафа» висел огромный гобелен, изображавший сцену охоты на львов. За двумя письменными столами сидели две женщины, и притом, что они сидели друг к другу вполоборота, всякому посетителю сразу же становилось ясно, что отношения у них между собой самые натянутые. Войдя в комнату, Маркиз деликатно кашлянул и обратился к сидевшей слева брюнетке: — Здравствуйте, Валерия Сергеевна! Брюнетка вздрогнула, сломала карандаш и подняла на Маркиза темные выразительные глаза, делавшие ее похожей на бедную овечку, неожиданно узнавшую о технологии изготовления дубленок. — Леонид Андреевич, — проговорила она дрожащим голосом, — вы ко мне? «Нет, — хотел было ответить Маркиз, — я зашел проведать этого льва на гобелене». Но соседка Валерии Сергеевны, блеклая увядающая дама с немыслимыми локонами, изобразила всей своей фигурой такой интерес, что Леня воздержался от всякого рода шуток. — Да, Валерия Сергеевна, — подтвердил он самым благонамеренным тоном, — я хотел проконсультироваться с вами по некоторым техническим аспектам ранней итальянской живописи, в частности сиенской школы. — Хорошо, — брюнетка опустила взгляд и встала из-за стола, — я как раз собиралась пообедать, мы могли бы совместить это с консультацией… — Не стесняйтесь, Валерия Сергеевна, подала голос дама с локонами, — консультируйте, не торопитесь.., если что, я сама поговорю с заместителем директора. Голос ее при этом напоминал что-то среднее между шипением гремучей змеи и скрежетом дисковой пилы, под которую попал рельс, если, конечно, такое сочетание возможно. Выйдя в коридор, Леня покосился на дверь и спросил: — Не складываются отношения? — Не то слово, — отмахнулась Валерия Сергеевна. — Ты что, пришел только для того, чтобы узнать, какая психологическая обстановка у меня на работе? Леня с невольным сожалением окинул взглядом стройную мальчишескую фигурку своей давней знакомой. — Я слышал, ты уже доктор наук? — проговорил он. — Значит, ты пришел, чтобы узнать о моем служебном продвижении? — В голосе женщины зазвучали слезы. — Леня, после того как мы расстались, я полгода не могла заснуть без снотворного, и только я пришла в норму, успокоилась, занялась интересным делом — тут появляешься ты, как ни в чем не бывало… — Кстати, о твоем интересном деле, — поспешно прервал ее Маркиз, пока разговор не принял нежелательный характер, — ты действительно видела настоящего Симоне Мартини? Валерия Сергеевна удивленно повернулась к нему. Слезы, наполнявшие ее большие темные глаза, мгновенно высохли, и на смену горечи в этих глазах зажглось любопытство: — А ты-то откуда об этом знаешь? — Пусть это будет моей маленькой тайной, — уклончиво ответил Маркиз. — Так что неужели настоящий Симоне Мартини? — Насколько я могу судить без проведения полноценной научной экспертизы… — проговорила женщина, и лицо ее озарилось светом подлинного восторга. — Это маленькая картина, примерно двадцать на тридцать, на ней изображена Мадонна, совсем юная, задумчивая и спокойная.., она так нежно смотрит на своего младенца.., только Мартини умел так неповторимо передать такую спокойную нежность взгляда! Кроме того, очень характерная для сиенской школы цветовая гамма, и доска вполне соответствует образцам… Я не сомневаюсь, это подлинный Симоне Мартини! Валерия Сергеевна внезапно спохватилась и подозрительно уставилась на Маркиза: — Леня, ты что — собираешься.., я только сейчас вспомнила, какая у тебя своеобразная сфера интересов.., имей в виду, картина такого уровня не должна уплыть за границу или осесть в тайной коллекции какого-нибудь криминального авторитета! Ей место только в первоклассном музее, в таком, как Эрмитаж! — Я обязательно учту твои пожелания, —Леня усмехнулся, — но, кстати, раз уж ты упомянула криминальных авторитетов — до одного из них дошли слухи о твоем Симоне Мартини! Валерия Сергеевна отшатнулась: — Неужели ты думаешь, что эти слухи дошли через меня? — Вряд ли, — Маркиз посерьезнел, — ты не могла бы сделать такую глупость. Кроме того, я, кажется, догадываюсь, какая птичка напела это Штабелю… — Кому? — Неважно, — отмахнулся Леня. Он нарочно вскользь упомянул кличку авторитета, чтобы посмотреть, как отреагирует на нее Валерия Сергеевна, и убедился, что она действительно слышит ее впервые. — А как зовут того нотариуса, с которым ты приходила к старушке? — Зачем это тебе? — Валерия подозрительно покосилась на Маркиза. — Не бойся, я и так достаточно много знаю об этой картине, А фамилия нотариуса мне нужна только, чтобы выяснить, через кого произошла утечка информации. — Нотариус Селиверстов, — нехотя проговорила Валерия Сергеевна, — Владимир Константинович Селиверстов. — Тебе часто приходится его консультировать? — догадался Маркиз. — Искусствоведам по-прежнему мало платят? — Не в этом дело, — женщина вспыхнула, иногда мне удается найти что-нибудь интересное и приобрести для музея… — Ну, в этом случае вряд ли музею что-нибудь достанется, — вздохнул Леня, — слишком большая конкуренция! Он задумчиво оглянулся на проходивших мимо людей и задал еще один вопрос: — Если бы тебе понадобилась копия этой картины, к кому бы ты обратилась? — Ты ужасный человек! — Валерия Сергеевна отступила, прижавшись спиной к стене. — Ты уже задумал какую-то аферу! — Не торопись с обвинениями! Может быть, ты будешь довольна результатами этой аферы! — Трудно поверить! Я вспоминаю твои прежние похождения… — Я очень изменился! — Маркиз состроил виноватую физиономию, и женщина невольно рассмеялась. — Так все-таки, кто мог бы сделать хорошую копию этой картины? — Есть такой человек — Михаил Рувимчик, — неуверенно проговорила Валерия, — только не знаю, здесь ли он сейчас и свободен ли… — В каком смысле — свободен? — удивленно переспросил Леня. — Не в том, в котором ты подумал, — усмехнулась Валерия Сергеевна. |