Книга Попугай в пиджаке от «Версаче», страница 52 – Наталья Николаевна Александрова

Как она сказала?

"Посылка получена. Встреча через сорок минут у Весельчака.

Условия прежние".

У Весельчака? Что это значит?

В памяти у Лени что-то шевелилось, но он не мог вспомнить, что именно…

И вдруг на глаза ему попался укрепленный около перекрестка огромный рекламный щит.

«Ресторан „Третья планета“. Европейская и русская кухня. Шоу бесподобного и неподражаемого Весельчака У». Маркиз вспомнил детскую книжку и снятый по ней замечательный мультфильм, вспомнил того самого Весельчака У, вспомнил и популярного шоумена, взявшего этот псевдоним.

Он бросился к своей машине.

Ресторан «Третья планета» располагался совсем недалеко, на Курляндской улице, так что время еще было.

Конечно, в том случае, если Ленина догадка верна и встреча состоится именно в «Третьей планете».

Леня достал мобильный телефон и сделал один звонок, сообщив время и место предполагаемой встречи второму участнику операции.

Ресторан «Третья планета» был оформлен в фантастическом стиле не очень далекого будущего. Столики напоминали летающие тарелки, стойка бара изображала кабину космического корабля, официантки расхаживали в униформе из металлических пластин и со светящимися антеннами на голове. На сцене резвился жизнерадостный толстяк — тот самый Весельчак У.

За угловым столиком, накрытым на троих, сидели двое мужчин.

Один из них полный, вальяжный, с ухоженным породистым лицом и уверенными замашками хозяина жизни — посмотрел на золотые швейцарские часы и недовольно поморщился:

— Задерживается наша дама.

Его сосед, скромный и очень молодо выглядящий, усмехнулся и проговорил:

— Фридрих, я достаточно хорошо вам плачу, чтобы вы не изображали передо мной большого барина.

Скромный моложавый мужчина был Андрей Антонович Гришин, владелец нескольких крупных пищевых комбинатов, нескольких кораблей-сухогрузов, возивших сырье для этих комбинатов, а также целой сети магазинов во всех больших городах России, продукцию этих комбинатов реализующих. Гришин был известен в городе под довольно лестным именем Доктор. Подлинной страстью Андрея Антоновича было собирание произведений искусства, в чем ему и помогал — за очень хорошее вознаграждение — его сосед по столику, вальяжный и барственный Фридрих Карлович Берг, историк и искусствовед, в прошлом сотрудник нескольких известных музеев, откуда ему приходилось уходить из-за опасной склонности к кокаину.

Наконец в дверях ресторана появилась некрасивая высокая темноволосая женщина с длинным грубым лицом. Она переговорила с метрдотелем, и тот с всевозможными изъявлениями почтения проводил посетительницу к столику Андрея Антоновича.

— Темные волосы вам идут, — заявил галантный Берг.

— Не выдумывайте, — отозвалась Вера, это только для конспирации.

— Посылка при вас? — осведомился Андрей Антонович.

— А деньги при вас? — ответила Вера вопросом на вопрос.

Гришин показал глазами на соседний столик, за которым сидел со скучающим и безразличным видом мужчина лет тридцати, в котором все, начиная от широких мощных плеч и характерно топорщащегося на месте кобуры пиджака и заканчивая внимательным, ни на чем не задерживающимся профессиональным взглядом, изобличало телохранителя.

Под столом у телохранителя стоял объемистый чемодан из мягкой коричневой кожи.

Вера расстегнула замшевую сумку и положила на стол пакет из плотной желтой бумаги. Пакет больше не был опечатан — прежде чем идти на встречу, Вера вскрыла его и ознакомилась с содержимым.

— Позвольте, — Берг протянул руку и развернул плотную бумагу.

Перед ним лежала темная доска размером двадцать на тридцать сантиметров, на которой была изображена юная Мадонна, задумчивая и спокойная, нежно взирающая на своего розовощекого младенца.

— Так-так, — задумчиво проговорил Фридрих Карлович, доставая из кармана складную лупу, — так-так…

Он наклонился над доской и принялся разглядывать фрагменты картины и само дерево, но Гришин, который хорошо знал своего придворного искусствоведа, помрачнел. Ему уже было ясно, какой вердикт вынесет Берг, хотя тот еще продолжал свое исследование.

— Так-так, — повторил Берг, перевернул доску, осмотрел ее с изнанки и пренебрежительно швырнул обратно на стол.

Он внимательно, с любопытством посмотрел на Веру и перевел взгляд на своего хозяина.

— Торопились, — насмешливо сообщил он Гришину, — работа довольно хорошая, профессиональная, но мастер был ограничен временем и поэтому не смог как следует обработать доску. Серьезное исследование не понадобится, мне все и так ясно.

— Что значит — торопились? — проговорила Вера неожиданно высоким голосом. — Кто торопился? Что вы хотите сказать?

Она похолодела, ей показалось, что зал ресторана начинает медленно вращаться вокруг нее.

— Девушка, кажется, плохо понимает, с кем она имеет дело, — скучным голосом продолжил Берг, обращаясь исключительно к Андрею Антоновичу и, кажется, вовсе не замечая онемевшую Веру, — она, кажется, подумала, что с нами можно шутить.

Неожиданно он развернулся к Вере всем корпусом, смерил ее взглядом и презрительно бросил:

— Сегодня — не первое апреля! На дворе уже май, моя дорогая, так что время вульгарных шуток давно прошло!

— Вы хотите сказать… — проговорила Вера, едва справляясь с предательски отказавшим голосом.

— Я хочу сказать, — прервал ее Берг, — что это — подделка. Достаточно грубая, торопливая подделка, мне даже не понадобились лабораторные условия, чтобы ее разоблачить!

Он взглянул на своего молчаливого хозяина и продолжил:

— Думаю, вы понимаете, что шутить таким образом с людьми такого масштаба, как Андрей Антонович…

— Девушка все понимает, — поморщившись, остановил его Гришин, — думаю, она не пошла бы сознательно на такой обман.

Вера энергично закивала, и Гришин продолжил:

— Мне кажется, здесь одно из двух: или вы оказались достаточно глупы и легкомысленны, чтобы принять желаемое за действительное, то есть подлинника картины у вас никогда и не было, или вы проявили еще большую глупость, позволив кому-то обмануть вас и подменить картину.., в любом случае мы с Фридрихом Карловичем больше вас не задерживаем и просим больше нас не беспокоить.

Дождавшись, когда Вера выйдет из-за стола, к Гришину подскочил метрдотель и профессионально-заискивающим голосом осведомился:

— Что будете заказывать, Андрей Антонович? У нас сегодня замечательная оленина в можжевеловом соусе…