Онлайн книга «Крещение огнем»
Когда выплыли на открытую воду и их охватил ветер, настроение улучшилось. Переправа через Яругу была чем-то новым, иным этапом, указывающим на прогресс в движении. Впереди был нильфгаардский берег, рубеж, граница. Все вдруг оживились. Это передалось даже глуповатому помощнику паромщика, который ни с того ни с сего принялся насвистывать какую-то кретинскую мелодийку. Геральт тоже чувствовал странную эйфорию, словно из ольховника на левом берегу вот-вот выглянет Цири и радостно крикнет, увидев его. Вместо Цири крикнул паромщик. И отнюдь не радостно. – О боги! Мы пропали! Гляньте туды! Геральт взглянул в указанном направлении и выругался. Меж ольховин на высоком берегу сверкнули доспехи, загудели копыта. Еще мгновение, и левобережная паромная пристань почернела от конников. – Черные! – взвизгнул паромщик, бледнея и отпуская ворот. – Нильфгаардцы! Смерть! Спасите, боги! – Держи коней. Лютик! – заорала Мильва, пытаясь одной рукой вытащить лук из луба. – Держи коней! – Это не имперские, – сказал Кагыр. – Мне кажется... Его голос заглушили крики конников на пристани. И крик паромщика. Подгоняемый его криком придурковатый помощник схватился за топор, размахнулся и с силой опустил острие на канат. Паромщик помог вторым топором. Конники на пристани это увидели и тоже принялись орать. Несколько человек въехали в воду, схватили канат. Некоторые бросились к парому вплавь. – Оставьте канат в покое! – крикнул Лютик. – Это не нильфгаардцы! Не перерубайте... Однако было уже поздно. Перерубленный канат тяжело плюхнулся в воду, паром развернулся, и его подхватило течение. Конники на берегу подняли страшный крик. – Лютик прав, – угрюмо сказал Кагыр. – Это не имперские... Они на нильфгаардском берегу, но это не нильфгаардцы. – Конечно ж, нет! – закричал Лютик. – Я узнаю знаки! Орлы и ромбы! Знаки Лирии! Это лирийские герильясы! Эй, люди... – Прячься за борт, дурень! Поэт, как всегда, вместо того чтобы послушаться, пожелал узнать, в чем дело. И тут в воздухе засвистели стрелы. Часть со стуком врезалась в борт парома, часть пролетела выше и хлопнулась в воду. Две летели прямо на Лютика, но ведьмак уже выхватил свой меч, прыгнул, быстрыми ударами отбил обе. – Великое Солнце, – ахнул Кагыр. – Отбил... Отбил две стрелы! Невероятно! Ничего подобного я не видел... – И не увидишь! Впервые в жизни мне удалось такое! Прячьтесь за борт! Однако солдаты с пристани прекратили обстрел, видя, что течение несет паром прямо к их берегу. Вода вспенилась у боков лошадей, загоняемых в воду. Паромная пристань заполнилась новыми конниками. Их было никак не меньше двух сотен. – Подмогайтя! – закричал паромщик. – А ну, за шесты, милсдари, мать вашу! К берегу нас несет! Они поняли сразу, а шестов, к счастью, было достаточно. Регис и Лютик держали лошадей. Мильва, Кагыр и ведьмак помогали паромщику и его придурковатому прислужнику. Паром, который оттолкнули сразу пятью шестами, развернулся и пошел быстрее, явно направляясь к середине реки. Солдаты на берегу снова подняли крик, опять схватились за луки. Просвистело несколько стрел, одна из лошадей дико заржала. К счастью, подхваченный течением паром плыл быстро и все больше удалялся от берега, за пределы прицельных выстрелов. Они уже были на середине реки. Паром крутился, словно дерьмо в проруби. Кони топали и ржали, вырывались от вцепившихся в поводья Лютика и вампира. Конники на берегу орали и грозились кулаками. Геральт вдруг заметил среди них наездника на белом коне, размахивавшего мечом и, кажется, отдававшего приказы. Спустя минуту кавалькада отступила к опушке леса и галопом помчалась краем высокого берега. Латы посверкивали в прибрежных зарослях. – Они не отстанут, – застонал паромщик. – Знают, что за заворотом быстрина снова нас к ихнему берегу прибьет... Держитя палки наготове, милсдари! Как нас к правому берегу повернет, надыть барке подмогнуть перебороть течение и выскакивать. Иначей нам горе... Паром плыл, понемногу дрейфуя к правому берегу, к высокому, крутому, ощетинившемуся кривыми соснами откосу. Левый берег, от которого они сейчас удалялись, сделался плоским, вдавался в реку полукруглой песчаной косой. На косу галопом вылетели наездники, с разгона въезжая в воду. Рядом с косой явно была мелина, застружина, и прежде чем вода дошла лошадям до брюха, конники вошли в реку довольно далеко. – Дойдут на выстрел, – угрюмо оценила Мильва. – Прячьтесь. Снова засвистели стрелы, некоторые попали в доски. Но отбивающееся от застружины течение быстро понесло паром в сторону крутого поворота на правом берегу. – Таперича за шесты! – приказал трясущийся паромщик. – Живо, пристаем, пока быстрина не ухватит! Однако сделать это оказалось не так просто. Течение было быстрым, вода глубокой, а паром большим тяжелым и неповоротливым. Вначале он вообще не реагировал на их усилия, наконец шесты сильнее уперлись в дно. Походило на то, что у них получится, когда Мильва вдруг упустила шест и молча указала на правый берег. – А вот теперь... – Кагыр смахнул пот со лба. – Теперь – точно нильфгаардцы. Геральт тоже видел это. У наездников, неожиданно появившихся на правом берегу, были черные и зеленые плащи, у коней – характерные узды, набранные из колец. Наездников была по меньшей мере сотня. – Пропали мы таперича вконец... – заныл паромщик. – Ох, маменька родная, это ж Черные! – К шестам! – рявкнул ведьмак. – К шестам и на быстрину! Дальше от берега. Задача опять оказалась не из легких. Течение у правого берега было сильное, паром несло прямо к высокому обрыву, с которого уже слышались крики нильфгаардцев. Когда через минуту упершийся в шест Геральт поднял голову, то увидел над собой ветки сосен. Выпущенная с края обрыва стрела врезалась в палубу почти отвесно в двух ступнях от него. Вторую, метившую в Кагыра, он отбил ударом меча. Мильва, Кагыр, паромщик и его помощник отталкивались уже не от дна, а от берега, от обрыва. Геральт бросил меч, схватил шест и помог им, а паром начало снова сносить на стрежень. Однако они все еще были в опасной близости от правого берега, а по берегу мчалась погоня. Не успели отдалиться, как обрыв кончился и на плоский, заросший камышом берег вылетели нильфгаардцы. В воздухе завыли перья стрел. – Прячьтесь! |