Онлайн книга «Фиалки для ведьмы»
Гнилое сердце яблока отбрось, а плод – возьми. Вторую половинку себе оставь, но помни: У торопыг впустую летят, как стрелы, дни. – Что за дребедень? – взвыла Нурия, не дослушав. – Стихи какие-то корявые. Ничего не понимаю! Где тут про клад? – Ты сначала дослушай, а потом возмущайся, – урезонивала подругу Анна, не отрывая глаз от текста. – Может, я, конечно, ошибаюсь, но мне кажется – это зашифрованное указание для поиска какого-то тайника. Шифр, конечно, наивный, но это же писалось триста лет назад. К тому же наверняка предназначалось для конкретного человека и не должно было попасть в чужие руки. – По-моему, все это глупости, – фыркнула подруга, не разделяя уверенности Ани. – При чем тут яблоко, например? Или сокровище представляло собой плодово-овощную базу? – Наверное, метафора такая, – пожала Анна плечами. – Давай дочитаем, а потом уже будем думать, что это такое. – Ну валяй. Много там еще? – Ровно половина. – О господи! Теперь припомни заповедь, шестую и девятую. Передохни, ведь труден твой и опасен путь. Путь долог, но в конце его ждут две звезды закатные… – О, какая чушь, мама дорогая! – не сдержалась Нурия. – Ну давай дальше! Но лишь в святой четверг. Об этом не забудь. У самого порога постой, спешить уж некуда. Ты в двух шагах от истины, но ложен первый шаг. – По-моему, все это бред, от начала и до конца, – последовал очередной комментарий, но Анна продолжала читать, делая вид, что оглохла. Как перед Пасхою святой идет страстная середа, И первый и второй ларец пусты, лишь в третьем – клад. – А вот с этого места, пожалуйста, поподробнее! – оживилась Нурия. – Что там у нас про клад? Она попыталась заглянуть в пергамент через плечо Анны, но, наткнувшись на малопонятную вязь старинных букв, только застонала от разочарования. – Осталось всего одно четверостишие, – утешила ее Анна. – Потерпи. Из кучи драгоценностей… – Так их там целая куча? Ура! Немедленно идем искать это место! Из кучи драгоценностей две верхних только выбери. – А вот это – фигушки!.. Не торопись, от выбора зависит жизнь твоя. – Ну, тогда другое дело! Святой четверг спасет тебя и звук святого имени. Я ж замолкаю – миссия закончена моя. – И чего он привязался к святому четвергу? Ладно, читай дальше! – А все. Больше ничего нет. – Как это? – Да вот так. Это все, что написано на этом листке. Внизу еще есть подпись написавшего, что-то вроде автографа. Нурия разочарованно вздохнула: – Ладно. Может, во втором документе есть какие-нибудь пояснения? Но тут все слишком туманно. Особенно мне не понравилось про яблоко. – Мне тоже не слишком ясно, – согласилась Аня. – Впрочем, это не имеет значения. Бумаги принадлежат той старушке. Их все равно придется вернуть. – Разумеется. Но ведь сначала ее надо найти? А пока ты этого не сделала, давай прочитаем вторую бумажку. Ну, пожалуйста! – Нурия умильно сложила руки на груди. – Ладно. Давай прочитаем и вторую, – смилостивилась Аня и рассмеялась. Только не перебивай! – Ни-ни. Читай. Я вся внимание. «Встань, Господь, услышь голос раба твоего, посреди вороньего клекота нечестивцев, осквернивших леса и поля благословенной земли. Услышь в тот час, когда я готов исполнить твою волю и скрыть великую тайну в паутине слов до тех пор, пока не придет время. Отец наш, царствующий в вечности, первый защитник, луч солнца, согревающий своим теплом каждую тварь…» – Ты что это делаешь? – Ну как что? Записываю, – с невинным видом пояснила Нурия. – Зачем? – Бумажки мы вернем. Тут ты права. Но никто не запрещает нам оставить себе копию. На память. Все-таки свидетельство старины глубокой или как там говорится? Это же молитва? Молитва. А вдруг она чудодейственная? – И от чего она должна чудодействовать, по-твоему? – с ехидной улыбкой осведомилась Анна. – Мало ли от чего? Вот мы и проверим. – Ладно. Бог с тобой. Делай что хочешь, – отмахнулась Аня, а Нурия снова с готовностью взялась за карандаш. – Так, на чем я остановилась? Вот: «…каждую тварь. Благослови меня своей милостью. Удостой послать ко мне своего Белого Ангела. Пусть он проведет меня сквозь мрак, укажет путь к истине – самому бесценному сокровищу, которое откроется только посвященному. Веруйте, ибо воздастся вам по вере вашей. Завтра на закате я приму смерть. Участь, что ожидает меня, не страшна мне, ибо я исполнил волю Всевышнего и верую: каждого из своих детей он встретит с улыбкой у порога вечности. Но лишь истинный верующий, почитающий Бога и святой крест, спасется. Белый Ангел укроет его от дьявольского огня и дарует бессмертие на небесах…» – Господи, какой длинный текст! – «…Молитесь во избавление от проклятия, что несет черный ангел. Веруйте, святой крест защитит вас, когда черный ангел, омытый кровью невинных жертв, взойдет на… – Ты чего замолчала? Там что, неразборчиво? – забеспокоилась Нурия. Анна, словно не слыша ее, продолжала таращиться на листок пергамента. – Ань, ты чего? – Нет, ничего. Все нормально, – пробормотала Анна и, явно сделав над собой усилие, продолжила чтение: «…взойдет на Черный Трон. И тьма поглотит землю, и наступит хаос. И люди забудут Бога, если это произойдет. Аминь». – М-да, просто Апокалипсис какой-то вырисовывается, – задумчиво протянула Нурия и почесала карандашом макушку. – Ну да ладно. Видать, этот богослов – или кто он там – все выдумал. Ведь столько лет прошло, а тьма землю не поглотила. Анна машинально кивнула, мучительно раздумывая, есть ли какая-нибудь связь между Черным Троном из документа и тем, что стоит в музее восковых фигур. – Там больше ничего не написано? – поинтересовалась Нурия, отвлекая девушку от мрачных мыслей. – Нет, только дата и подпись: «Написано в год 1692, 12 сентября, преподобным Джорджем Барроусом». – Интересно, он действительно умер на следующий день? – Да, – с неожиданной уверенностью кивнула Анна. Она могла бы поклясться, что в музее даже не взглянула на табличку под фигурой висельника с благородным лицом, но сейчас перед ее глазами отчетливо возникла надпись, сделанная каллиграфическим почерком на белой табличке: «Пастор Джордж Барроус. Приговорен к повешению. Казнен 13 сентября 1692 года». – А откуда ты знаешь? – изумленно приподняла брови Нурия, глядя на Аню с интересом. – Ясновидишь, что ли? – Да нет, его восковая фигура есть в музее. |