Книга Отель на краю ночи, страница 16 – Антон Грановский, Евгения Грановская

— Боже… Эти головные боли меня когда-нибудь доконают. Настя, будь добра, принеси из ванной аспирин.

Настя вздохнула и поднялась с кресла.

— Вечно ты меня гоняешь, — пробурчала она, шлепая босыми ступнями по паркетному полу.

В ванной Настя сполоснула лицо, посмотрела на свое отражение в зеркале и процедила сквозь зубы:

— Ненавижу ее.

Настя оглянулась на дверь и достала из кармана крошечный стеклянный флакончик с белым порошком… Когда дело было сделано, девочка запрокинула голову и блаженно прикрыла глаза.

«Она ведет себя отвратительно, — проговорил недовольный голос у нее в голове. — Тебе должно быть за нее стыдно».

Настя нахмурилась.

«Но она моя мать».

«Тем более. Ты должна помочь ей. Если не ты — никто не поможет».

«А если она НЕ ВЫЖИВЕТ? Если она УМРЕТ?»

«Пока будешь колебаться, время уйдет. И тогда ты точно потеряешь ее навсегда».

— Настя! — окликнула мать из гостиной.

Настя вздрогнула.

— Нельзя ли побыстрее?

— Да, мама!

Настя достала из кармана джинсов комочек из свернутой в несколько раз салфетки и развернула его. Три белые таблетки. Совершенно безобидные с виду. Выглядят как заурядный аспирин.

«Настюха, никогда не принимай больше половины таблетки за раз. Снесет крышу напрочь — на место уже не встанет».

Как же они называются? Какой-то тринитрогидрострихнин… Или еще чего похуже. Хотя Глеб, знакомый студент с химфака МГУ, называет их просто и красиво — «таблетки радости».

— Дочь, ты оглохла? — донесся из комнаты капризный голос матери. — Тащи сюда этот чертов аспирин!

— Сейчас!

Настя спрятала «таблетки радости» в кармашек джинсов, схватила с полки аспирин и вышла из ванной.

2

Выйдя из номера, Анна захлопнула дверь и повернулась, чтобы идти к лифту. Вдруг глаза ее широко распахнулись. На углу коридора она увидела высокую, худую фигуру в длинном мокром плаще. Мужчина стоял в профиль, но Анна узнала его. Бледное, изможденное лицо, черные волосы.

— Простите! — окликнула Анна.

Незнакомец вздрогнул и быстро повернул голову.

— Мне нужно с вами поговорить! — сказала Анна и, сжав в пальцах ключ от замка, зашагала к нему.

Взгляд парня стал недовольным, почти сердитым. Он отвернулся и быстро свернул за угол.

Анна дошла до угла коридора и тоже свернула. На лице ее отразилось недоумение. Никакого парня в коридоре не было. Впереди маячил белый фартук горничной, катившей по коридору тележку.

— Чертовщина какая-то, — растерянно прошептала Анна. Она хлопнула себя по пустым карманам курточки и горько усмехнулась. «Ни таблеток, ни спиртного. Этот «здоровый образ жизни» доконает меня раньше, чем коктейль из веронала и мартини».

Она повернулась, чтобы идти, и вдруг услышала голоса, звучащие за углом. Анна подошла поближе и прислушалась. Говорили двое. Женский голос, судя по всему, принадлежал горничной, второй — хозяину отеля.

— Я много раз просил не вступать в разговор с клиентами. Неужели это непонятно?

— Я не вступала.

— Осторожнее, милая. Я терпеть не могу, когда мне врут.

— Но я не… — Горничная всхлипнула. — Этого больше не повторится. Честное слово.

— Надеюсь, что это так. Иначе мне придется подвергнуть вас жестокому наказанию. Вы все поняли?

— Да. Я поняла, но…

— Что еще?

— Рувим Иосифович, на вашем месте я бы тоже была осторожнее…

— Что это значит? О чем ты говоришь?

— Я говорю о… некоторых ваших родственниках. И о вашей большой любви к ним. И о том, что вы заплатили мэру, чтобы он не сносил старый маяк.

— В этом нет ничего странного. Я не хочу лишать своих постояльцев великолепного вида. Без маяка пейзаж станет скучнее.

— Да, но некоторые ваши родственники…

— Еще слово, и я перейду от угроз к действиям, — сухо проговорил хозяин отеля. — А если вы вздумаете распространять сплетни, вышвырну на улицу с «волчьим билетом». Работайте.

Шаги хозяина отеля мягко застучали по ковровой дорожке. Анна отошла с дорожки и прижалась спиной к стене. Вывернув из-за угла, Грач остановился и удивленно взглянул на Анну.

Она улыбнулась:

— Добрый день! Мы с вами уже встречались. В баре, помните?

Хозяин отеля прищурил черные с набрякшими веками глаза.

— Вы та самая девушка, которая не пьет шампанского?

— Та самая, — кивнула Анна.

— Я вас помню. — Грач тоже улыбнулся, но в улыбке его не было ничего приятного. — Хорошо устроились?

— Нормально.

— Я рад.

Грач хотел уже пройти дальше, но Анна заговорила снова:

— А вы, я вижу, строгий хозяин!

Грач замер. Искоса взглянул на Анну одним глазом.

— Не понял.

— Я слышала, как вы разговаривали с горничной.

Рувим Иосифович повернулся к Анне, сунул в рот трубку, но, вспомнив, что она не раскурена, вынул.

— Вы просто не знаете здешний народ, — спокойно сказал он. — С ним иначе нельзя. Дашь хоть малейшую поблажку — сядут на голову.

— А вы правда запретили сносить маяк?

Грач чуть прищурил темные глаза и спокойно ответил:

— Правда. Дед моей почившей жены работал когда-то на маяке смотрителем. Этот маяк — своего рода реликвия.

— Но его все равно рано или поздно снесут.

— Разумеется. Но я бы хотел, чтобы это случилось только после моей смерти. Если я однажды подойду к окну своего кабинета и не увижу его, то очень сильно расстроюсь.

«Надо же, какой сентиментальный, — с удивлением подумала Анна. — А с виду и не скажешь».

— А вы сами не здешний?

Грач покачал головой:

— Нет.

— А откуда?

— Мне бы не хотелось об этом говорить, — проговорил он холодно. Поняв, что слегка перегнул палку, Грач резко сменил тему разговора: — Вы уже обедали в нашем ресторане?

— Нет, но собираюсь, — ответила Анна.

Анна уставилась на руки хозяина отеля, обтянутые бежевой тканью перчаток. Их безукоризненная чистота почему-то была Анне неприятна.

— У нас отличный повар, — отчеканил Рувим Иосифович. — Советую вам заказать пасту с морепродуктами или говядину по-флорентийски. Это его коронные блюда.

— Спасибо. Обязательно закажу.