Онлайн книга «Кровь эльфов»
– На территории храма Мелитэле? Чтобы Нэннеке вытурила нас в шею? Нет уж, благодарю. А теперь сиди смирно. Мне надо подумать. – А над чем ты так раздумываешь? Ну, ну, все. Молчу. – Не нахожу слов от радости. А я уже начала было опасаться, что ты задашь один из своих несравненных вопросов. – Почему бы и нет? Я люблю твои несравненные ответы! – Наглеешь, утенок. – Я – чародейка. А чародейки ехидны и наглы. Молчание. В воздухе неподвижность. Душно, как перед грозой. И тишина. На этот раз прерываемая только далеким карканьем воронья. – Их все больше, – задрала Цири голову. – Летят и летят… Как осенью. Отвратные птицы… Жрицы говорят, что это плохой знак… Знамя… Нет. Знамение или как-то так. Что такое знамение, госпожа Йеннифэр? – Прочитай в Dhu Dwimme morc. Там целая глава посвящена этому. Молчание. – Госпожа Йеннифэр? – А, черт! Ну что там еще? – Почему Геральт так долго… Почему он не приезжает? – Наверно, забыл о тебе, утенок. Нашел себе девочку покрасивее. – Ох, нет! Знаю, что не забыл! Не мог! Знаю, знаю наверняка, госпожа Йеннифэр! – Прекрасно, что знаешь. Счастливый ты… утенок.
– Я тебя не любила, – повторила Цири. Йеннифэр не взглянула на нее, по-прежнему стояла, отвернувшись, у окна и глядела в сторону темнеющих на востоке холмов. Над холмами небо было черным от воронья. «Сейчас спросит, – подумала Цири, – почему я ее не любила. Нет, она слишком умна для таких вопросов. Сухо обратит внимание на грамматическую форму и спросит, с каких пор я начала употреблять прошедшее время. И я скажу. Я буду такая же сухая, как она, повторю ее тон, пусть знает, что я тоже умею притворяться холодной, бесчувственной и равнодушной, стыдящейся чувств и эмоций. Я ей все скажу. Хочу, должна все сказать. Хочу, чтобы она обо всем знала, прежде чем мы покинем храм Мелитэле. Прежде чем выедем, чтобы наконец встретиться с тем, по которому я тоскую. С тем, по которому тоскует она. С тем, кто наверняка тоскует по нам обеим. Хочу сказать ей, что… Я скажу ей это. Только бы она спросила». Чародейка отвернулась от окна, улыбнулась. И не спросила ни о чем. * * * Они выехали на следующее утро на заре. В мужских дорожных одеждах, в плащах, шапочках и капюшонах, прикрывающих волосы. Обе вооруженные. Провожала их только Нэннеке. Они с Йеннифэр долго и тихо разговаривали, потом обе, чародейка и первосвященница, крепко, по-мужски пожали друг другу руки. Цири, держа поводья своей серой в яблоках лошади, хотела попрощаться так же, но Нэннеке не позволила. Обняла ее, прижала, поцеловала. В глазах у нее стояли слезы. У Цири тоже. – Ну, – наконец сказала первосвященница, вытирая глаза рукавом. – Отправляйтесь. Пусть Великая Мелитэле хранит вас в пути, дорогие мои. Но у богини и без вас множество дел, так что сами тоже не плошайте. Смотри за ней, Йеннифэр. Береги ее как зеницу ока. – Надеюсь, – едва заметно усмехнулась чародейка, – что смогу уберечь гораздо лучше. По небу в сторону Долины Понтара летели стаи ворон, громко каркая. Нэннеке не смотрела на них. – Берегите себя, – повторила она. – Грядут тяжелые времена. Может оказаться, что Ithlinne aep Aevenien знала, что предрекает. Грядет Час Меча и Топора. Час Презрения и Волчьей Пурги. Береги ее, Йеннифэр. Не позволяй никому обижать ее. – Я вернусь сюда, матушка, – сказала Цири, запрыгивая в седло. – Обязательно вернусь! Скоро! Ей было невдомек, как сильно она ошибалась. |