Книга Красная шкатулка, страница 44 – Рекс Тодхантер Стаут

Но Елена лишь поинтересовалась, что с Перреном Джебером. Ее мать утром звонила в Чезборо и узнала, что Джебер дома не ночевал. Обеспокоенная миссис Фрост несколько часов просидела на телефоне, пока наконец не выяснила в полиции, что Джебер задержан и находится в управлении, но поговорить с ним ей не разрешили. Инспектор Кремер сообщил, что задержали Джебера на основании информации мистера Гудвина из конторы Ниро Вулфа. И Елена интересовалась, правда ли это.

— Мы поймали его, когда он пытался залезть в окно в Гленнэнне, — ответил я, — а полиция теперь хочет выяснить, что он там забыл. Вопрос вполне естественный. Он либо ответит на него, и тогда его отпустят быстро, либо не ответит — и ему придется посидеть. Но ничего страшного.

— А они не будут… — В голосе ее звучала тревога. — Мне действительно многое в нем не нравится, но он старый друг матери и мой тоже. Как вы думаете, они ему ничего не сделают? Не понимаю, зачем ему понадобилось лезть в окно, он ведь никогда не был в Гленнэнне. Вы же знаете, они с дядей Бойдом не ладили. Просто не понимаю. Но ведь только за то, что он попытался открыть окно, они же не станут…

— Всякое бывает. Могут его немного потрепать. Но несильно.

— Это ужасно! — Голос ее дрожал. — Мне всегда казалось, что я ничего не боюсь. А теперь… Но я все равно хочу, чтобы вы с мистером Вулфом продолжали расследование. Только я хотела бы попросить вас… Перрен действительно наш старый друг… Вы не могли бы съездить и просто узнать, как он там? Ведь полиция очень любезна с вами.

— Что за вопрос! — Я скорчил гримасу трубке. — В управление? Да ради бога! С превеликим удовольствием. Сейчас я быстренько дообедаю, и одна нога здесь, другая там. Как приеду, сразу позвоню.

— Огромное вам спасибо. Если меня не будет дома, передайте матери. Я хочу пойти купить цветов.

— Хорошо. Обязательно позвоню.

Я вернулся и рассказал о звонке Вулфу. Он был раздражен — как всегда, когда дела отрывали его от еды. Я не спеша доел второе и дождался кофе, ибо знал: если начну торопиться, это повредит пищеварению Вулфа. Он не особо страдал, если в обеденный час я оказывался в городе и жевал на ходу что придется, но раз уж я сел за стол, то обязан был есть как полагается. Кроме того, я и сам не собирался давиться ради дела, которое явно не сулило удовольствия.

В начале третьего я отправился в гараж, и там меня поджидала еще одна неприятность — мой родстер после вчерашней поездки приводил в порядок кто-то явно безрукий.

Добравшись до центра, я поставил машину перед полицейским управлением и вошел внутрь. Выйдя из лифта, с независимым видом проследовал по длинному коридору и небрежно открыл дверь в приемную Кремера.

— Доложи инспектору, — сказал я парню за столом. — Гудвин из конторы Ниро Вулфа.

Однако пришлось подождать минут десять, пока парень кивком не пригласил меня в кабинет. Я лелеял надежду, что Кремера нет на месте и разговаривать придется с Бэрком. Дело тут не в моей врожденной робости, просто я знал: всем будет лучше, если Кремер успеет немного остыть. Однако он собственной персоной сидел за столом. Но, к моему удивлению, не набросился на меня и не вцепился зубами мне в ухо.

— А, это ты, — пробурчал он. — Значит, сам пришел. Легок на помине. Бэрк говорил сегодня, что тебе надо бы обратиться к Смоки. Это тот хромой коротышка, что натирает у нас внизу медные перила. Мог бы заодно и тебя отшлифовать.

— Пожалуй, я присяду.

— Валяй. В мое кресло не хочешь?

— Благодарю покорно.

— Ну а чего же ты хочешь?

Я сел и печально покачаk головой.

— Будь я проклят, инспектор, никак вам не угодишь. Мы с ног сбились, ищем эту шкатулку, а вы все недовольны. Поймали опасного типа, который пытался незаконно проникнуть в дом, отдали его вам — опять недовольны. Ну а если мы распутаем это дело и преподнесем его вам на блюдечке — что тогда? Обвините нас в соучастии, что ли? Помните, в деле с резиновой лентой?..

— Помню. И высоко ценю прежние заслуги. Но сейчас я занят. Чего тебе надо?

— Ну что ж… — откинув голову, я смотрел на него как бы сверху вниз. — Я представляю душеприказчика мистера Макнейра и приехал пригласить Перрена Джебера принять участие в отпевании усопшего сегодня в девять часов вечера в Белфордской часовне. Не могли бы вы сказать мне, где он сейчас?

Кремер глянул на меня с отвращением. Тяжко вздохнул, вытащил из кармана сигару и, раскурив ее, неожиданно спросил:

— Что у вас есть на Джебера?

— Ничего. Он даже не нарушал правил дорожного движения.

— Просто хочешь поговорить с ним? А что Вулфу от него надо?

— Ничего. Честное слово. Вулф говорит, что Джебер цепляется за соломинку, спасая свою жизнь, или что-то в этом роде. Он даже не позвал Джебера к себе.

— Тогда что тебе надо от него, черт побери?

— Ничего особенного. Просто я обещал выяснить, как он тут и что его ждет. Поэтому я очень прошу вас помочь.

— Может быть, я и поверю. Хочешь взглянуть на него?

— Да не особенно. Хотя и не откажусь.

— Ладно. — Он нажал кнопку. — Кстати, даже хорошо, что ты пришел. Дело это ясное для газетчиков и совершенно темное для меня. Если думаешь, что Джебер знает что-то важное, тебе и карты в руки. Попробуй. С ним работают с семи утра. Целых восемь часов! И даже разозлить его не смогли.

В дверях меня поджидал широкоплечий сержант.

— Это мистер Гудвин, — сказал ему Кремер. — Проводите его в пятый кабинет и скажите Стэрджесу, что он может помочь им, если захочет. — Кремер повернулся ко мне. — Зайди сюда перед уходом. Мне надо спросить тебя кое о чем.

— Хорошо. Я пока придумаю, что ответить.

Вслед за сержантом я вышел в коридор и направился к лифту. Миновав первый этаж, мы очутились в длинном мрачном коридоре, где, повернув за угол, остановились перед дверью. Вероятно, на ней была табличка с цифрой 5, но в полутьме я ничего не смог разглядеть. Сержант открыл дверь и пропустил меня внутрь. Сидевший у входа тип вытирал платком потную шею. Сержант негромко сказал ему несколько слов и вышел.

Помещение было небольшое и почти пустое. Вдоль стены стояло несколько простых деревянных стульев. Еще один, побольше и с подлокотниками, — посреди комнаты. На нем и сидел Перрен Джебер. Прямо в лицо ему светила большая лампа с отражателем. Рядом стоял коротко подстриженный жилистый человек без пиджака, в одной рубашке, с крохотными острыми ушами. Тип, с которым говорил сержант, и Джебер тоже сидели без пиджаков. Я подошел поближе к свету, и Джебер узнал меня.

— А, Гудвин! — произнес он незнакомым хриплым голосом и попытался привстать. Но жилистый тип тут же смачно вмазал ему левой рукой по шее, а затем правой — в ухо. Джебер рухнул на стул.

— Сиди спокойно, сколько можно говорить! — недовольно проворчал легавый. Другой, не убирая платка, встал и подошел ко мне.