Онлайн книга «Умолкнувший оратор»
|
Мисс Гантер признала, что совершила ошибку. До среды она никому не говорила о пропаже, пока полиция не спросила, что лежало в чемоданчике, с которым она пришла в гостиную. Конечно, какая-нибудь крыса из Ассоциации промышленников донесла об этом полиции. Она объяснила свое молчание тем, что ей было стыдно признаться в халатности, заметив, однако, что молчание не принесло никакого вреда, так как содержимое чемоданчика не могло иметь связи с убийством. — Четыре человека утверждают, что чемоданчик был у вас, когда вы из гостиной направились в зал, — прошептал Вульф. Слова Вульфа не произвели на Фиби Гантер никакого впечатления. Она пила виски, разбавленное водой, и курила сигарету. — Кому вы верите — мне или им? Меня нисколько не удивит, если не четыре, а сорок человек из ассоциации заявят, что подглядывали в замочную скважину и видели, как я убила мистера Буна. — Но миссис Бун не имеет отношения к ассоциации. Фиби пожала плечами. — Мистер Кэйтс рассказал мне: она недолюбливает меня. Ей была ненавистна мысль, что ее муж зависит от меня. Обратите внимание — она не утверждает, что видела у меня чемоданчик, когда я выходила из гостиной. — А в чем мистер Бун зависел от вас? — Я была исполнительницей его распоряжений. — Понимаю, — тихо сказал Вульф. — Но что он получал от вас взамен? Покорность? Лояльность? Дружбу? Счастье? Удовлетворение страстей? — О боже! — лицо ее исказила гримаса. — Можно подумать, что эти вопросы задает жена какого-нибудь конгрессмена… Мистер Бун видел во мне квалифицированного работника. — Она всплеснула руками. — Неужели вы тоже читаете старомодные романы… Что ж, если вы желаете знать, находилась ли я в интимной связи с мистером Буном, отвечу: нет. Во-первых, у него не было времени для флирта, — так же, впрочем, как и у меня, во-вторых, он был не в моем вкусе. Правда, я поклонялась ему. — Да? — Да, — ответила она с ударением. — Он имел дурной характер, был толст, вечно обсыпан перхотью и доводил меня чуть ли не до сумасшествия своими попытками соблюдать режим. Но это был самый честный, самый хороший человек из всех, кого я только знала. И он боролся с грязной шайкой свиней и мошенников. Да, я поклонялась ему, но что касается других чувств… Казалось, с вопросом о чувствах было покончено. Заполняя страницу за страницей в своем блокноте, я спросил себя, насколько я верю ее словам, и когда понял, что стрелка моей веры достигла цифры «90» и все продолжала ползти вверх, — дисквалифицировал себя за пристрастность. У Фиби сложилось определенное мнение относительно убийства. Она не сомневалась, что Буна убил кто-то из членов Ассоциации промышленников, причем в одиночку. Он мог быть из тех, кому мешала деятельность Буна как руководителя Бюро регулирования цен или чьи интересы он ущемил. Преступника не заботило, в какое положение он поставит ассоциацию. Поэтому Фиби Гантер соглашалась с Вульфом, что промышленники заинтересованы в поимке убийц. — Не означает ли это, — спросил Вульф, — что вы лично и ваше Бюро цен предпочли бы, чтобы убийца не был обнаружен? — Как вам сказать… — пожала она плечами. — Однако, вопреки логике, я хочу, чтобы его поймали. — Понятно, вы же так высоко ценили мистера Буна… Но, в таком случае, почему вы не пришли вчера вечером? То ли у нее был заранее заготовлен ответ, то ли ей не надо было его придумывать, но она тут же сказала: — Не хотелось. Я очень устала и не знала, кого могу встретить у вас. Я уже ответила на тысячи вопросов в полиции и в ФБР и хотела отдохнуть. — Однако с мистером Гудвином вы все же приехали… — Конечно. Любая усталая женщина отправилась бы с мистером Гудвином куда угодно, потому что с ним ей не пришлось бы ни о чем думать. — Даже не взглянув в мою сторону, она продолжала: — Однако я не собираюсь провести здесь всю ночь, а время уже позднее. Не пришел ли мой черед задавать вопросы? Именно в это время Вульф взглянул на часы и со вздохом сказал: «Спрашивайте». Она переменила позу, пригубила бокал, эффектно откинула голову на спинку кресла и спросила безразличным тоном: — Кто договаривался с вами от имени Ассоциации промышленников, на что вы дали согласие и сколько они посулили вам за труды? Вульф растерялся и не мигая уставился на нее: — О нет, мисс Гантер, так дело не пойдет! — Почему? Мы ведь договорились! Вульф понял, что попался в ловушку. — Ладно, ничего не попишешь… Ко мне приехали мистер Эрскин с сыном, мистер Бреслоу и мистер Уинтерхоф. Затем появился мистер О'Нил. Они наговорили с три короба, но главное наняли меня провести расследование. Я дал согласие попытаться найти убийцу. Во что… — Кто бы он ни был? — Да. Не перебивайте. Во что им обойдется мое содействие, покажет будущее. Мой гонорар будет прямо пропорционален расходам. — Не пытались ли они навязать вам мысль, что убийца не принадлежит к их ассоциации? — Нет. — Не создалось ли у вас впечатления, что они подозревают какое-либо определенное лицо? — Нет. — Не считаете ли вы, что убийцей является один из них? — Нет! — Все нет и нет! Вы ведете нечестную игру! — возмутилась она. — Я отвечаю на ваши вопросы и не сказал ни слова неправды. Сомневаюсь, что вы были так же честны в отношении меня. — В чем же я вас обманула? — Пока не знаю, но узнаю. Продолжайте. — Простите, — вмешался я, — но еще не было прецедента, чтобы вас допрашивал человек, подозреваемый в убийстве. Следует ли мне все это записывать? Он даже не посмотрел в мою сторону. — Продолжайте, мисс Гантер. Мистер Гудвин не мог упустить случая, чтобы не назвать вас подозреваемой в убийстве. Она тоже игнорировала меня. — Не считаете ли вы, — спросила она, — что использование в качестве орудия убийства разводного ключа свидетельствует о непреднамеренности убийства? Ведь никто не знал, что там окажется ключ. — Нет, не считаю. — Почему? — Потому что убийца мог явиться вооруженным, но, увидев разводной ключ, решил воспользоваться им. — И все же, могло ли убийство быть непреднамеренным? — Да. — Не создалось ли у вас впечатления, что кто-нибудь из Ассоциации промышленников знает, кто взял чемоданчик? — Нет. — Или где он сейчас находится? — Нет. — Подозреваете ли вы кого-нибудь? — Нет. — Почему вы послали мистера Гудвина за мной? Почему именно за мной, а не за кем-либо другим? |