Книга Пленники Долины, страница 99 – Виктор Кузнецов

Рудокопы активно закивали.

– Одна нога здесь – другая там!

Пока Крипс с Лоренцием искали ингредиенты, Ральф вновь попытался убедить военачальников сдаться.

– Филипп, ты меня слышишь?

– Слышу, – откликнулся Лерой.

– Переходи на мою сторону, и я сохраню тебе жизнь, – пообещал барон. – Ты выполнял свои обязанности, мы не держим на тебя зла.

– Я не вступаю в переговоры с бунтовщиками, – жестко отрезал Филипп.

– Какой же я бунтовщик? Я лишь пытаюсь навести тут порядок, – изобразил Ральф удивление.

– Думаешь, кроме тебя, больше некому? – усомнился Филипп.

– Выходит, что так, – нагло и самоуверенно заявил барон.

– Не останавливайся на достигнутом, – предложил Филипп в тон, – в Артуане много несправедливости. Давно пора кому-нибудь этим заняться, навести порядок.

– Придет время – займусь.

– А желчь не разольется?

– А вот это не твое дело. Я тебе предлагаю жизнь, а ты насмехаешься. Смотри, оскорблюсь и передумаю, – пригрозил барон.

– Передумай, барон, передумай, – посоветовал Лерой, – еще не поздно. И может быть, перед тем как сжечь, король разрешит палачу тебя удавить, чтобы не слишком мучился.

– Рыцарей не сжигают, даже бывших. Им рубят головы.

– Для тебя сделают исключение.

– Вот всегда так – ты с людьми по-хорошему, а они – гадить вместо благодарности, – Ральф О’Лири закрыл лицо ладонями и театрально покачал головой. Закончив паясничать, он громко рассмеялся: – Мечтай, мечтай. В отличие от тебя, я могу не только фантазировать, а реально устроить казнь. Твою казнь. Как тебе, к примеру, захлебнуться в отхожем месте?

– Если я и захлебнусь, так только в твоей крови, – не скрывая ненависти, ответил Лерой.

– Не желаешь, значит, по-хорошему? – прошипел барон. – Смотри, не прогадай, щенок. В благородство вздумал играть. Кому нужна твоя порядочность?

– Не поверишь – мне и нужна! – рассмеялся Филипп.

Ральф махнул рукой, понимая всю бесполезность дальнейших уговоров.

– Где Крипс, где Лоренций? – гаркнул он недовольно. – Долго мне ждать этих бездельников?

– Мы здесь, – донеслось из коридора. Через несколько мгновений оба каторжника вбежали с охапками сена в руках. Они свалили сено на пол, и в воздухе сразу запахло сушеной травой и полевыми цветами.

– Серу принесли? – спросил барон.

Крипс с готовностью продемонстрировал желтые комки.

– Разведите костер под окнами, – Ральф указал рукой в сторону складского помещения, где прятались стражники, – покрошите серу в огонь. И не возвращайтесь, пока не разожжете! – Он вопросительно посмотрел на альбиноса. Морт одобрил приказ едва заметным кивком.

Лоренций и Крипс повесили на шею холщовые мешочки, куда побросали комки серы, кресало, трут, кремний; распластались на полу и, словно две змеи, поползли к складу.

– Этих болванов подстрелят прежде, чем они покроют половину расстояния, – проговорил Морт, взвел ворот арбалета и сменил позицию.

Оставаясь недоступным взору осажденных, он внимательно наблюдал за глазницами окон. «Что ж, поиграем немного», – вспомнил Морт Испытание Зрелости, которое в его селении проходили все юноши, доказывая право создать семью. Вооруженного луком и стрелами молодого воина оставляли в болотистом подлеске, облюбованном прыгунами – гигантскими, размером с крупного пса, зубастыми жабами. Охотились прыгуны из засады, подстерегая добычу в зарослях камыша. Хищники терпеливо ждали момента, когда жертва приблизится на расстояние одного прыжка. «Я, правда, уже давно не Генрих Мортинсон, – криво усмехнулся альбинос, – а всего лишь Морт. Кстати, интересно, куда подевался Ланс? – Вспомнив заклятого врага, альбинос непроизвольно сжал кулаки. – Странно, что мы до сих пор не столкнулись».

В левом окне показался силуэт стражника. Тенькнула тетива арбалета – стражник вскрикнул и пропал. Морт поправил сползшие на лоб волосы, взвел ворот и замер в ожидании. Следующий его выстрел не был столь точен – болт попал в прут оконной решетки. Однако к тому времени мысленно распрощавшиеся с жизнью Крипс и Лоренций достигли спасительной стены и уже находились в мертвой для лучников Де Йонга зоне. Дрожащими пальцами каторжане пытались высечь искры, ожесточенно стуча кресалом по кремнию. Наконец им это удалось, и оранжевые языки пламени лизнули ворох сена.

Покрошив в огонь серу, Лоренций и Крипс поползли назад. Вскоре едкий дым, от которого слезились глаза и першило в горле, проник в коридор. Ральф зашелся в кашле и поспешил отойти на безопасное расстояние. Морт сменил арбалет на меч.

– И как долго нам это нюхать? – спросил его Ральф.

– Не долго.

Барон хотел уточнить, что обозначает это самое «не долго», но отвлекся на звук приближающихся шагов. Первым из темноты с факелом в руке появился Хаттори, вслед за ним на освещенный участок вышли четверо рудокопов. Раздувая ноздри и шумно дыша, они несли огромный деревянный ящик.

– Сюда! – указал Хаттори носильщикам.

Люди разжали пальцы, и дощатый короб, лязгнув металлическим нутром, стукнулся об пол. Хаттори откинул крышку и удовлетворенно пнул ящик ногой.

– Лучшие мечи королевства к вашим услугам, – склонился он перед бароном в наигранном реверансе. – Я даже несколько луков прихватил.

– Оружейную взяли?! – радостно воскликнул Ральф.

– Взяли, – подтвердил Хаттори. – Наш местный клоун Слим и его ребята вздумали сопротивляться. Помощников мы убили, а Слиму я подрезал жилы, да так и оставил, – Хаттори осклабился, демонстрируя крепкие здоровые зубы.

– Хорошо, очень хорошо! – похвалил барон.

Побросав кирки, бунтовщики вооружились настоящими мечами, алебардами и топорами. Со стороны держащих осаду стражников донесся скрежет открываемой двери.

– Быстро же они определились, – лицо Ральфа расплылось в недоброй ухмылке.

– Де Йонг опытный воин и понимает, что лучше встретить смерть с оружием в руках, чем задохнуться, подобно лисице в норе, – объяснил Морт. – Но достаточно слов, скоро тут появятся наши долгожданные «друзья».

Четверым рудокопам с алебардами Ральф приказал загородить проход. Лучникам велел отойти назад и ждать команды, предупредив не целиться в коменданта и его заместителя. Их обоих Ральф О’Лири хотел заполучить живыми. Сам барон отошел в тень и, сжимая в руках булаву, ждал первой атаки. Бой сулил быть тяжелым. Стражники не рассчитывали на пощаду или снисхождение, они прекрасно понимали, что впереди их ждут только боль и смерть.

Попав под арбалетный залп, Филипп и Гердт инстинктивно пригнулись, но в этом не было особой нужды – бунтовщики били выборочно. Слева и справа от Филиппа раздались стоны, отряд коменданта стал меньше на двух человек. «Дьявол, попали-таки!» – подумал Филипп с горечью и, отбив лезвие алебарды, полоснул мечом недостаточно расторопного врага. Рудокоп выронил оружие, согнулся, прижал изувеченную руку к груди и завыл – то ли от боли, то ли от охватившего его страха.