Онлайн книга «Мастер дороги»
В пятницу Сашка вышел из дому вовремя, но из-за пробки на первый урок успевал впритирку. Влетел в школу перед самым звонком, бросил куртку дежурному по гардеробу, метнулся к лестнице и… едва не сбил с ног новенькую. – Привет… – Привет, – сказала она. И повернулась, чтобы идти, но шарики от удара сплелись цепочками, пришлось распутывать. – Это… кто у тебя? – спросил Сашка, глядя куда угодно, только не на нее. Пальцы сделались непослушными, цепочки все время выскальзывали. Звонок злорадно гремел над головами. – Брат. – Прозвучало так тихо, что он не был уверен: она действительно сказала, или послышалось. Пробегавшая мимо Сидорова затормозила и хмыкнула: – О! Нашел пропажу? Насть, он тебя искал. Вдвоем с Лебединским пытали, но я – могила, ты ж знаешь… – Она вдруг смешалась, закашлялась и покраснела. – Извини, про могилу это я зря. Новенькая выдавила из себя улыбку. Потом отвернулась, закусив губу: одна рука безвольно повисла, в другой покачивался мелкий разноцветный шарик, весь в ромашках, паровозиках, каких-то мультяшных персонажах. – Ну, я побежала! У нас лабораторка, давай скорей! – Сидорова ухмыльнулась Сашке и рванула наверх. – Думал, ты заболела, – невпопад сказал Сашка новенькой. Он наконец-то распутал цепочки, дедов шар вывернулся из пальцев и, взлетев, застрял между перилами и следующим пролетом. – Лучше бы заболела. – Она говорила все так же: одними губами, едва слышно. Потом кивнула на прощание и пошла, обхватив шарик руками. Словно, подумал Сашка, младенца баюкала. Эта картина все не шла у него из головы. В итоге на истории Сашка схлопотал восьмерку, а на географии Лебедю пришлось хорошенько пнуть его под партой, чтобы вышел наконец к доске и стал отвечать. После уроков Сашка собирался перехватить Настю на выходе из школы. Пока и сам толком не понимал зачем. Не скажешь ведь девчонке, у которой на днях умер брат: «А пошли в кино». Глупо. Кое-как избавившись от Лебедя, побежал в гардероб за курткой… и обнаружил, что на вешалке класса ее нет. На подоконнике рядом – тоже. Дежурные уже поменялись: на второй смене здесь сидели старшеклассники. Спросить, куда раздолбай-младшак повесил Сашкину куртку, было не у кого. Он медленно пошел вдоль рядов. Почти безнадежное занятие, даже если бы одежда висела аккуратно и многие не цепляли свою поверх чужой. Утешало только, что спереть никто не мог: вход один, дежурный строго следит, чтобы брали только свое, никаких «я для друга», да и охранник на входе бдит… Нашел в самом конце: висела с краю, на вешалке «12-Б». В карман какой-то гад напихал бумажек от леденцов. Сашка вытряхнул весь мусор и поплелся к выходу. Под сильным ветром дедов шар мотался из стороны в сторону, дергал за руку, словно пес, который тянет хозяина к приглянувшемуся столбу. Вот-вот должен был начаться дождь. Двор опустел: первая смена разбежалась по домам, вторая уже сидела на уроках. Кроме тех старшаков, которые обычно курили за воротами на скамейке. – Пустите!.. – Сашка услышал и обмер. – Ну пустите же. – А чего, гы, пусти, Ром. Хай летит. – «Крути-ится-верти-ится шар га-ал-лубой! Крути-ится-верти-ится над гал-лавой!..» Это был Ромка Ручепятов со своими «гиенами». Восьмиклассники, которым гадский, но в общем-то безвредный Курдин и в подметки не годился. Если бы не рукопятовский отец, Ромку давно бы и со смаком исключили. Многие до сих пор надеялись, что все-таки еще исключат, но Сашка не верил. Если опять оставили на второй год, не выгнали взашей, как Полеватенко или Яблонскую… – Отдайте же! – Гля, какие на нем зверу-ушки, усраться просто. Конкретная неуважуха к мертвым, я щитаю. – Точняк. Не, ты прикинь: тебя вот в такое упакуют. – Тока бантика не хватает. – Я б ожил и отметелил козлов… Приглушенная возня, звук пощечины. – Немедленно отдайте! Сейчас же! – Ах ты, коза мелкая! Ты че себе думаешь?! – Не, Ромк, это шо за цирк, бля?! Ваще! – В школу ходит, а уроков не понимает. – Бум учить по-своему. Шоб дошло. Дедов шар так и рвался из рук. Сашка примотал его к портфелю, портфель повесил на ветку старой липы, что росла во дворе. Не лучший вариант, но не было у него времени на варианты. Вышел из ворот, повернул направо, к скамейке. Шесть с половиной шагов, всего-то. Рукопят плюс четверо «гиен». Трое устроились на спинке, ноги в заляпанных грязью ботинках уперли в сиденье; один привалился к забору, Ромка держит в вытянутой руке шарик, а левой отталкивает Настю. – О, еще мелкий. – Греби мимо, малек, давай! Или нос зачесался? И Настин взгляд: испуганный, и капелька слезы на щеке. – Отдайте ей шарик, – велел Сашка и сунул руки в карманы. – Быстро! Они заржали, один чуть со скамейки не грохнулся. – Ты ваще кто такой, сопля? – процедил Рукопят. – Кавалер, да? Рыцарь круглого очка? Только пискни – посвятим. Вали отсюда. И в темпе. – Пока мы добрые, – поддакнул веснушчатый Гарик Антипов. Сашка покачал головой. – Сейчас физрук придет. Позвали уже. – И кто позвал? Ты? Раздвоился? – Дежурные, я им сказал. Рукопят передал шарик Антипову и шагнул к Сашке. – Вот ты глупый, рыцарь, совсем без мозгов. Физрук второй день как гриппует. Или ты дежурного к нему домой позвал? – Часа через два будет, – заржал дылда Колпаков. Почесал худую свою шею, спрыгнул с лавочки. – Как раз шоб тебя собрать по запчастям. – Держи его, Димон, – сказал Рукопят. – А ты, Колпак, – соплюху. Сашка закусил губу и подумал, что со школой можно попрощаться. Когда выпишут из больницы, слишком многое пропустит, до «отлично» не дотянет, хоть тресни. А еще ему стало интересно, неужели всем в такие моменты приходит в голову всякая неважная чепуха. Димон Циркуль отлепился от забора и с ленцой шагал к нему. Сашка ждал. Все, как учил дед: пусть возьмет его за руку, пусть только прикоснется – ударить между ног и сразу по носу. Ну, хотя бы между ног, если успеет. – Эй, ребятки, извините, что вмешиваюсь… – Никто не заметил, откуда рядом со скамейкой взялся этот высокий мужчина в синем плаще. Говорил он глубоким уверенным голосом с едва заметным акцентом. – Помощь нужна? – Да! Да!!! – Иди, дядя, куда шел. Я с сеструхой сам разберусь, ага. – Рукопят цвиркнул ему под ноги желтоватой слюной. – Дело типа семейное. Плохо заботится о младшем братишке, – он с ленцой кивнул на шарик в руке Антипова. |