Книга Аста Ла Виста, беби!, страница 59 – Татьяна Полякова

— Не знаю, может, в самом деле Молчун, но я в этом очень сильно сомневаюсь. Парень погиб, а Настю Молчун заставил лечиться. Ну она с наркоты перешла на водку. Когда Молчуна убили, Настя из «Пирамиды» не вылезала. У меня там девчонки знакомые остались, перезваниваемся. Тимур не убивал, — сказала она. — Все это чушь. Менты глупости болтают, потому что работать лень и настоящего убийцу искать тоже неохота. А вы должны, вы ведь ему человек не чужой. Правильно? — Она посмотрела без намека на язвительность, скорее с суровостью, и продолжила:

— Ну а я… любая помощь…

— Вы считаете его своим другом? — влез Стас, которого, в общем-то, никто не просил открывать рот.

— Другом? — усмехнулась она. — Нет, не другом… — Она одарила меня весьма красноречивым взглядом, поднялась и, не прощаясь, ушла.

— Извини, — кашлянув, пробормотал Стас.

— Да ничего, — милостиво отозвалась я. — В следующий раз старайся больше молчать.

— Между прочим, общеизвестно, что мафиози не склонны к моногамии, и такая девушка, как ты…

— Будешь надоедать, отправишься в гостиницу, — перебила я, он затих, что позволило мне выпить чашку кофе с удовольствием.

Итак, сведения, полученные мной, плохо стыкуются между собой. С одной стороны, жертва любви мафиози, с другой — наркоманка, которой не терпится оказаться на помойке. Допустим, истина где-то посередине, но что это дает мне? Я вдруг вспомнила выражение лица Аллы и досадливо поморщилась. Что ж, вкус у Тагаева неплохой, это следует признать. Кажется, девушка влюблена в него до сих пор. Интересно, ее преображение из танцовщицы во владелицу кафе произошло с его помощью? Впрочем, это не мое дело.

Я позвонила Артему и попросила уточнить сведения о возможном пристрастии убитой Гавриловой к наркотикам, знать не зная, зачем мне это надо. «То, что Тимур оказался замешанным в убийстве, это случайность или все-таки спланированная акция?» — думала я, шагая к машине. Алла права, в этом деле действительно много несуразностей, если, конечно, отмести версию о том, что Тимур действительно убил девушку в пьяном угаре. Как-то мне довелось присутствовать при вспышке его гнева. До убийства не дошло, но впечатление осталось незабываемое. Он был раздражен, очень возможно, больше чем просто раздражен, и в тот момент испытывал к женщинам самые недобрые чувства. К тому же был сильно пьян, а девушка могла сама, того не желая, спровоцировать его.

Я с тоской пнула колесо своей машины. Может, Тимур поэтому и не хотел моего вмешательства в расследование, чтобы не открылась эта неприглядная истина? Довольно глупо. Нет, я не хочу видеть его убийцей. Очень не хочу. Допустим, это все-таки чей-то хитрый ход… иди идиотский, как выразилась Алла. Впрочем, почему идиотский, раз Тагаев в тюрьме? Возможно, это и было целью. И то, что выглядит это преступление столь дурацки, только на руку заказчику.

— Может быть, откроешь машину? — услышала я. Я открыла. Стас плюхнулся на сиденье и заботливо спросил:

— Тебя огорчили ее слова?

— Что? А, нет. Ты же сам сказал, ждать моногамии от мафиози довольно глупо.

— Я рад.

— Чему?

— Твое отношение к этому говорит о том, что он тебе, в сущности, безразличен.

— Просто я не ревнива.

— Глупости. Когда любишь по-настоящему, ревнуешь даже к солнечным лучам.

— Это как? — удивилась я.

— Они, а не мои руки касаются твоего лица, — улыбнулся Стас. — Как видишь, я романтик.

— Идиот ты, прости господи, — покачала я головой и наконец-то тронулась с места. На «идиота» он совершенно не обиделся и тут же принялся трещать:

— Знаешь, в работе следователя, безусловно, есть свои плюсы. Постоянно узнаешь что-то новое…

— Ага. С людьми общаешься, часто бываешь на воздухе.

Он засмеялся и спросил:

— Где ты этому научилась?

— Чему?

— Ну… задавать вопросы и вообще… У тебя это получается, как у заправского сыщика.

— Ты мне льстишь.

— Нет, серьезно. Какое у тебя образование?

— Ниже среднего.

— Я серьезно. Что, так трудно ответить?

— Юридическое.

— Тогда понятно. А в милиции работала?

— Год.

— А потом стала пресс-секретарем?

— Да, выдвинули из рядов за ум и смекалку.

Я притормозила возле супермаркета. Стас поинтересовался:

— Куда мы?

— Вот сюда. У Сашки кончились консервы.

— Если здесь найдется фасоль, я приготовлю такое блюдо, пальчики оближешь.

— Ты еще и готовишь? — усмехнулась я.

— Я живу один с семнадцати лет, поневоле научишься. А почему ты не спросишь, где я учился?

— Мне неинтересно. Если ты хороший человек, так какая разница, что ты там закончил, а если жулик, правды все равно не скажешь. А вранье чего слушать?

— Ты меня подозреваешь? — вроде бы обиделся он.

— А ты как думал?

— Я думал, тебе прекрасно известно, какие чувства движут мною. По-твоему, если мужчина хочет помочь женщине, попавшей в беду…

— В беду попал ты. Это тебя ребята обещали на куски разрезать. Я-то при чем?

— Не могу понять, когда ты шутишь, а когда говоришь серьезно. Лично я вижу ситуацию так: ты принцесса, которую окружают злобные недруги, а я твой верный рыцарь…

— Я слышала, что поляки страшные бабники, но чтоб дураки…

— Я литовец.

— Тоже не очень хорошо.

Стас засмеялся и ткнул пальцем в длинный ряд банок:

— А вот и фасоль. Берем?

Поход за продуктами занял довольно много времени. Сашка забрался в тележку и весело поглядывал оттуда, вызывая улыбки у покупателей.