Онлайн книга «Земля ветеранов»
|
Головной убор начальничка «азиатов» – до оябуна [4] ему так же далеко, как отсюда до Альфы Центавра – начал меня раздражать. Начальничек очутился тут раньше нас, а значит, есть какой-то другой вход-выход?.. Притаившийся в дальнем верхнем углу кондиционер бесшумно разгонял потоки холодного воздуха по всему помещению. Не кабинет, а морозильная камера. Милена в свое летнем платьице, не прикрывающем даже колени, зябко поежилась и одарила меня презрительным взглядом. Мол, Край, куда ты меня привез?! Впрочем, ожидать от тебя иного, Край, все равно что себя обманывать… – Оставьте нас, – послышалось из-под шляпы. Я обернулся. Дверь закрылась за вооруженными парнями сама собой. Небось стоит датчик движения. А когда я вновь посмотрел на начальничка, он навел на меня пистолет. Причем сделал это ловко – оружие будто само собой возникло у него в руке. – Это «Дезерт Игл Марк девятнадцать», калибр двенадцать и семь? Отличный выбор! – Я профессионально улыбнулся, подмигнул и показал большой палец, как обычно делаю, когда в моем клубе загулявшее тело требует дорогущей бурды, по мне не стоящей и копейки. Увы, мой оскал не произвел впечатления на начальничка. Он вообще никак на него не отреагировал – даже нос из-под своей отвратительной шляпы не высунул. Вытащив из кармана бумажник, я сменил тактику: – Вы хотите продать этот пистолет? Что ж, я с удовольствием рассмотрю ваше предложение, назовите цену… Холеный палец начальничка лег на спуск. – Кто не рискует, тот не пьет коньяк, верно, Край? Был один человек в моем прошлом, который говорил так, но он… Палец выжал свободный ход спускового крючка… Из ствола вырвалось пламя. А потом «азиат» – у него действительно были раскосые глаза – наконец-то снял шляпу, сунул в губы сигарету и подкурил ее от зажигалки, внешне неотличимой от боевого оружия. Выпустив струю дыма, «азиат» хохотнул: – Видел бы ты, Край, свою рожу! Ты чего, забыл? Ты ж мне сам эту зажигалку подарил. Целый ящик таких игрушек я нашел среди развалин военной базы повстанцев. Это было во время моей почетной обязанности в банановом раю. Тогда я эти «пистолеты» чуть ли не всем встречным раздавал. Чингизу тоже перепало. – Я думал, дружище, ты погиб. Когда мы виделись в последний раз, расклад для него сложился крайне неприятный. Он попросту не мог обмануть смерть, но… Там, где прошла наша молодость, невозможное частенько становилось обыденным. – Не дождешься, Край. – Ничего, я терпеливый. Однако постарел Чингиз: морщины у глаз и на лбу, седые виски… Ну да а кто стал моложе? Живем ведь год за три, если не за пять… Короче, если кто не понял: босс клуба «Азия» – мой сослуживец, которого я когда-то спас на войне и который потом отплатил мне за это предательством. Вот почему мне показалась знакомой его наружность. Встав из-за стола, как ни в чем не бывало, будто не было у нас старых счетов, он шагнул ко мне с распростертыми объятьями. Я, как водится, прижался к нему, похлопал по спине. Ни дать ни взять встреча друзей-однополчан. Все бы хорошо, но я не доверил бы Чингизу собственный драный носок. К тому же, сюда меня привела вовсе не ностальгия, но желание найти сына. И Чингиз наверняка знает, зачем я здесь. – А ты помнишь, Край, как мы… – начал он, и понеслось. Я не без удовольствия поддержал его игру: отчего бы и не вспомнить годы молодые, когда водка была вкусной, точки – горячими, а кровь – чужой? – Выпьем, Край? – Чингиз шагнул к бару. Он подчеркнуто демонстративно не замечал Милену, которая, скрестив руки на груди, то и дело фыркала. В движении он почему-то напоминал мне тигра, вроде того, что в клетке у входа в клуб. От него исходила аура опасности, он в любой момент мог атаковать, но его что-то сдерживало. Что?.. – По стаканчику, Край? – Разве только сока. У тебя есть сок свежевыжатого апельсина? В это время суток очень полезен сок свежевыжатого… Сообразив, что я не желаю с ним не то что употреблять, но жить на одной планете, Чингиз скривился и процедил сквозь зубы: – Если ты сейчас же со мной не выпьешь, я пристрелю тебя. Подтверждая серьезность своих намерений, он вытащил из-за пазухи пластиковый «Глок 17». Что-то слишком часто в последнее время на меня наводят оружие. Я понимал, что это уже не бутафория, но удержаться было выше моих сил: – «Игл» у тебя – зажигалка, а этот, наверное, водяной? Все, перегнул палку. Чингиз сейчас выстрелит, вон как рожа враз покраснела. – Перцовка есть? – выдал я за миг до того, как мои мозги расплескало бы по кабинету. – А как же, – кивнул Чингиз, ставя пистолет на предохранитель. – Но пить будем сакэ. Он налил, и мы бахнули по керамической рюмке рисового шмурдяка. Чингиз и раньше терпеть не мог пустой тары, и с годами эта привычка у него не атрофировалась: он нацедил вновь и тут же накапал по третьей – подряд, конечно, и не закусывая. Я вмиг захмелел. Уже забыл, какой мерзкий вкус у алкогольных напитков – дешевых, самопальных. Но мир вокруг стал светлее, и на душе полегчало. Если б еще предметы-лица не двоились и Патрик нашелся, ночка получилась бы славная, удалась бы ночка. А так я щурился, чтобы сконцентрировать взгляд. Мне и одной бывшей больше, чем нужно, а уж две – перебор конкретный. Особенно – если обе вякают о встрече выпускников интерната для дебилов. – Пора бы вам, мальчики, уже повзрослеть, – закончили свою мысль обе Милены. Прежде чем налить вновь, Чингизы – тот, что слева, и тот, что справа – взглянули на меня. На всякий случай, памятуя о «глоке» (теперь-то их два!), я кивнул. Кто ж знал, что Чингиз вызовет бойцов и велит спеленать мою бывшую – обеих – и засунуть в шкаф? Мол, в отдельном номере-люксе ей будет лучше, чем с нами, уютнее. Я почему-то сразу понял, что в шкафу Милене не понравится, но спорить с Чингизом не стал. Только мы остались вдвоем, – зрение мое уже адаптировалось к алкоголю – он принялся раздеваться. – Дружище, пойми меня правильно, я хоть и в разводе, но ориентация у меня все-таки… Напрочь игнорируя мой лепет, начальничек «Азии» обнажился по пояс, заявив, что не любит эти костюмы и прочую чушь с галстуками. И вообще ему жарко и душно. Это при работающем-то без передыху кондиционере!.. Торс Чингиза покрывали цветные татуировки: драконы, тигры и прочие тануки, мечи и парни с балаклавами на мордах. Ежу чернобыльскому ясно, мой старинный боевой товарищ заделался якудзой. Ну да неудивительно. Я мысленно застонал. Патрик, сынок! Ты понимаешь, с кем связался? |