Онлайн книга «Путь Ворона»
|
Но Меченый все же проверил, отвернул пробку, понюхал, скривился. – Мать вашу! – и деловито забрал консервы и сало. – Пожалуетесь – прибью. – Будьте людьми, хоть что-нибудь оставьте, – жалостливо прогундосил дед Иван. – Нам еще обратно топать… Вместо ответа дед тут же получил кулаком по лицу. Не слишком сильно, больше для профилактики. Добрые люди! Могли бы на месте убить. Воронов сжался, словно струсил и боится разделить судьбу напарника. Потому его лишь легонько толкнули. И все равно мужчина чуть отлетел. Останешься стоять скалой, раздразнишь четверку бугаев. Упадешь – могут и в мяч тобой поиграть. – Захочешь, купишь. У нас рынок имеется, – снизошел Меченый. – А ну-ка… И он проворно похлопал Воронова по бокам, имитируя обыск. Находкой оказался дешевенький складной нож. Больше для резки продуктов, в драке от такого толку немного. Зарезать можно, да уважающие себя люди предпочитают перо посерьезнее. – Ты еще вооруженный! – покачал головой Меченый. – А ты знаешь, что за ношение оружия мы имеем полное право шлепнуть тебя на месте без суда? – Незнание закона не освобождает от наказания, – словно шакал, хохотнул позади долговязый парнишка. – Какое же оружие, парни? Что мне, столовым ножом банки открывать? – Какие банки, мужик? Нет у тебя банок. Но мы добрые. Все, что можем, – заберем твое перышко. – На нет и суда нет, – хохотнул тот же долговязый, и остальные заржали от незамысловатой шутки. – Ладно. Пошли к Черепу. Ему интересно будет послушать, где как людишки живут. Череп жил неподалеку. Улочка вполне уцелела и во время Катастрофы, и при последующих разборках. Даже стеклопакеты в домах имелись. Не то остались, не то были вставлены снова. Здания здесь были старыми, в пару этажей. Понятное дело – таковые гораздо проще приспособить под жилье в нынешних условиях, когда коммунальные службы приказали долго жить. Тут даже дым идет из печных труб. Холодновато на улице. Не одни старые здания, имелся и недавно построенный, где-то перед Катастрофой, небольшой особнячок, в котором и обитал неведомый Череп. Согласно нынешнему положению этакого пахана района. Или как его назвать? У самых ворот даже имелась небольшая будочка для охраны, и оттуда вылезла пара мордоворотов с автоматами на ремнях. – Вот. Притопали из деревни, – пояснил им Меченый. Во дворе стояла пара джипов. Соответственно, горючее имелось. Ничего удивительного – если сразу хорошенько пошерстили по заправкам и брошенным машинам, а ездили мало, некоторый запас сохранить реально. Вопрос лишь в его величине. Внутри было тепло, что называется, комнатная температура. Сам Череп ходил в рубашке и джинсах. Чистеньких, словно продолжались прежние мирные дни. Даже тапки на ногах вполне по-домашнему. Сразу стало ясно происхождение прозвища – мужчина был абсолютно лыс. Неприятно лыс – почему-то несколько в синеву. Лишь торчали крупные растопыренные уши, зато на лице – масса самомнения. Впрочем, волосяным покровом не отличались и некоторые из дружно снявших шапки конвоиров. У Меченого наблюдалось нечто среднее: торчали на голове в нескольких местах пучки растительности, а между ними – голая кожа. – Тут такое дело, – замялся Меченый. Куда подевался прежний апломб? – Тут на деревенских наткнулись. Говорят, родню ищут. – Ходоки? – хмыкнул Череп. Взгляд у него был пристальный, жесткий. – Я семью ищу, – Воронов заставил себя отвести взгляд. – А чего ж ее бросил? Тогда искать бы не понадобилось, – то ли Череп имел в виду, что все были бы живы, то ли – все мертвы. – Не было меня тогда в Хабаровске. Как раз отпуск, умотал в деревню, думал, на выходные вернусь, заберу, а тут… – Страдалец… – все-таки Череп издевался. Втихомолку, едва-едва. – А сразу чего не поехал? – Пожары. Да и надеялся, что сообразит, вырвется. Хотя на дорогах такое творилось… – Сейчас не творится? – По-всякому. Шалят местами. Кое-где вообще не пройти, – откровенно сказал Воронов. Пешком – действительно трудно. А вот на нескольких боевых машинах получается, и неплохо. – Тогда как вас не тронули? – Господь миловал, – вставил дед. – Велика милость Его. Последовали прежние вопросы, сводившиеся к одному. Нет ли в деревне запасов еды? Опростившийся мир нуждался в самом основном. Деньги, ценные бумаги, прочее, являвшееся некогда синонимом богатства, кануло в Лету. Только основное, от чего зависит жизнь. Ладно, сесть предложили. И только. Не те времена, чтобы в честь случайных людей стол накрывать. Четверку «шестерок» вообще отослали прочь. Кого тут бояться? – Можно? Что за люди? – раздавшийся за спинами гостей голос показался Воронову знакомым. Даже сердце дрогнуло. – Да из деревни приперлись. Своих ищут. – Надежда – мать идиотов. Воронов медленно повернулся. Едранцев дрогнул в лице. Был он в камуфляже без знаков различия. Лоск утратил, зато важности вроде стало даже больше. – Капитан?! – Так точно, товарищ майор! – в первый момент захотелось обнять былого начальника, а затем желание вдруг пропало. – Вы знакомы? – Это тот самый офицер, который увел БМП. – Даже так? Крут. А с виду – не скажешь. Ханурик хануриком. Интересно. Воронов невольно подобрался. Вот только майор… – Что скажешь? Бабу искать пришел? – с показной ласковостью поинтересовался Череп. – Не бабу, а жену. И его – тоже. – Была у него здесь жена, – подтвердил Едранцев. – Только извини, капитан, я интересовался – никто ее не видел. И Букретова тоже пропала. Погибли ли, успели бежать – никто не знает… – А со старшим лейтенантом как? – Никак. Сожгли их медвежатники. В смысле, люди Медведя. Бурчик вышел перед баррикадой, тут его и повязали вместе с бойцами. А в БМП ради интереса из гранатомета стрельнули. А наших расстреляли на месте. Они злы на военных были, якобы защитить не сумели, вот и… Говорить о том, что сам тоже вылез и попался по-глупому, Едранцев не стал. Ему повезло, раз стоит здесь живой и здоровый. – Вечер воспоминаний закончен, – вставил Череп. – Да и какой это вечер? Сейчас решать будем, что за угон техники офицерику твоему сделаем? Интересно, на чьей стороне будет майор? Судя по поведению, Едранцев занимает в здешней иерархии немалое положение. Как достиг – вопрос другой. Но чью сторону он примет сейчас? Хозяина или былого мимолетного сослуживца? – Бойцы-то как? – спросил Воронов. – Со мной, – понял его Едранцев. – Кроме Юдина, – и, упреждая возможные подозрения: – Заболел еще перед Новым годом, а через месяц умер. И Мельников погиб. С медвежатниками сцепились. Стрелял он плохо, все больше порассуждать любил и дорассуждался в итоге. |