Онлайн книга «Клинки надежды»
|
Вид у командира был предельно усталым. Словно у человека, долго и упорно карабкающегося в гору, добравшегося до вершины и понявшего, что восхождение не имело смысла. Перед другими Аргамаков сумел бы собраться, вновь выглядеть образцовым командиром, однако Канцевич был одним из немногих, от кого у Аргамакова не было тайн. – Все преходяще, Александр Григорьевич. Если захотят удержаться у власти, то поневоле займутся делом. Нет – найдутся другие. Свято место пусто не бывает. – Оно и плохо. Когда слишком много кандидатов, побеждает не самый лучший, а самый беспринципный. Как вылезет наверх этакий Муруленко, и будет конец. Даже не знаю, может быть, стоит отдохнуть, а потом идти дальше? Вдруг где удастся напасть на следы Императора? Узнать, что Государь жив и где-то собирает верных людей, было самой заветной мечтой не только Аргамакова, но и всех бойцов отряда. Без этой мечты они бы ни за что не устояли против обрушившихся напастей и тем более не смогли бы организованной силой проделать поход сквозь хаос и кровь рухнувшего в одночасье мира. – А вы знаете, Александр Григорьевич, как называют себя наши бойцы? – Канцевич решил хоть отчасти отвлечь командира от тяжелых раздумий. – Как? – без особого интереса спросил Аргамаков. Очень уж тяжело и муторно было на душе. – Аргамаками, – невозмутимо поведал Канцевич. – Как?! – Аргамаками, – повторил начальник штаба. Найти ответ Аргамаков не сумел. Он несколько раз собирался что-то сказать, приоткрывал было рот и в конце концов произнес лишь одно многозначительное слово: – Да… – Сам услышал недавно. Тут после боя наши стали говорить с горожанами, и на вопрос, откуда мы взялись и кто такие, солдаты с гордостью сообщили: «Мы – аргамаки!» – позволил себе улыбку Канцевич. – А тут смотрю, и господа офицеры стали именовать себя не иначе. Командир бригады в задумчивости принялся теребить бороду. Весть погасила усталость, и на душе стало по-хорошему радостно. Нет ничего плохого в том, чтобы служить предметом гордости своих подчиненных. Напротив. Сумел заслужить любовь, значит, не зря даны тебе двухпросветные, а то и беспросветные погоны. Если командир не пользуется уважением в собственной части, то это не командир, а так… Пустое место, наподобие местного правительства. И высший идеал – Суворов. Человек, одно имя которого заставляло воинов совершать чудеса. Манией величия Аргамаков не страдал, рядом с генералиссимусом себя не ставил, но людям был благодарен за их любовь и преданность. О том, что эту преданность он сумел заслужить, как-то не подумалось. – А вы знаете, Александр Григорьевич, в городе находится Селивачев. – Канцевич, как всегда, выглядел невозмутимым, но глаза под пенсне смотрели на командира с явным удовольствием. Мол, вот и вылечили тебя. А то – устал, опускаются руки!.. – Тот самый? – встрепенулся Аргамаков. Весь долгий поход он мечтал, что найдет кого-нибудь старше по званию, кто сумеет повести людей за счет одного имени. Как ни крути, одно дело знаменитый генерал, и другое – обычный полковник, каких в императорской армии было пруд пруди. – Да. Живет частным образом, никуда не лезет. Даже на улицу, говорят, выходит нечасто. – Так. Надо будет кого-нибудь к нему послать. Впрочем, что это я? Надо самому съездить. – Аргамаков испытал одновременно и облегчение оттого, что сможет переложить на кого-то свою ношу, и некоторую досаду. Бригада-то его. Он быстро прикинул текущие дела и объявил: – Наверное, сейчас и съезжу. Пока все тихо. Начальника штаба Аргамаков с собой звать не стал. Не те времена, чтобы, уезжая хоть на час, не оставлять на месте прямого заместителя. – Поезжайте, – вздохнул Канцевич. Для самого себя по нынешнему смутному времени лучшего начальника, чем Аргамаков, он не желал. Как оказалось, Селивачев снимал в Смоленске небольшой одноэтажный домик. Жили вчетвером. Сам старый генерал, его пожилая супруга, ее служанка и старый же денщик. После развала и отставки особых средств у генерала не было. Жил кое-как, ничуть не лучше простого обывателя. Но все-таки жил. Очень уж многие соратники и сослуживцы были убиты за то, что имели счастье служить Родине и Государю. У входа в дом Аргамаков еще раз оглядел себя и впервые пожалел, что не имеет парадной формы. Впрочем, сам Государь с начала войны надел обычную гимнастерку с защитными погонами и объявил, что не снимет ее до конца войны. Война же, как понимал ее Аргамаков, так и не кончилась, и кончится ли когда-нибудь, Бог весть. – Так вы и есть тот самый Аргамаков? – Селивачев посмотрел на явившегося к нему полковника с определенной гордостью. Вот, мол, жива еще армия! – Наверно, он, ваше высокопревосходительство. – Что ж, очень рад. Да вы садитесь, полковник. Сейчас жена на стол что-нибудь соберет. Разносолов не обещаю, но чем, как говорится, богаты… – Благодарю, ваше высокопревосходительство, но я недавно отобедал, – Аргамаков успел оценить крайне небогатую обстановку генеральской квартиры. – Тогда хоть чайку. Они сидели друг против друга, и Аргамаков невольно подмечал, что генерал выглядит каким-то потерянным, надломленным всем пережитым. Человек, чье имя совсем недавно гремело на фронтах и служило своеобразным гарантом победы. И вот теперь он, постаревший, осунувшийся, живет в какой-то без малого избушке, и все вокруг напрочь забыли, что был такой славный генерал. Или хорошо, что забыли? В противном случае мигом нашлись бы желающие отомстить былому начальнику, нет, не за обиды, за прежнее высокое положение. – Ваше высокопревосходительство! От лица всех господ офицеров и солдат позвольте предложить вам возглавить нашу бригаду. Мы уверены, что с вашим опытом вы сумеете обеспечить безопасность губернии, а затем, с Божьей помощью, помочь патриотическим силам в деле воссоздания России. Получилось несколько выспренно, но как еще сказать немыслимое по всем воинским канонам! Армейская часть предлагает (!) постороннему начальнику вступить в командование ею. Если вдуматься, абсурд. При всем желании ничего нелепее не придумаешь. Селивачев отставил стакан и долго смотрел куда-то в сторону. Его седые усы уныло свесились по сторонам рта. – Прошу прощения, полковник, вы сами верите в то, что сказали? – Генерал, наконец, перевел взгляд на Аргамакова, и в его глазах отчетливо читалась нечеловеческая тоска. – Простите, ваше превосходительство… – Оставьте это чинопочитание. Лучше ответьте на мой вопрос. Вернее, кому вы собираетесь служить? Губернской республике? Поверьте, господа из правительства будут спать и видеть, как совершают с вашей бригадой то, что уже совершили со всей остальной армией. – Мы служим России, – твердо и бескомпромиссно произнес Аргамаков. – Смуту можно подавить только вооруженной рукой. |