Онлайн книга «Ренегат»
|
– Интересно, – улыбнулся Стас. – А что скажете про второго пациента, доктор? Охотник качнул головой и поскреб щетину: – Второй пациент на самом деле беспокоит меня куда сильнее первого. Тот хоть не буйный, да и пробудет с нами не долго. А вот это животное… Натерпимся мы с ним. – Майор сказал, что Сатурна нам пихнули в качестве тягловой силы. – Ты ему веришь? – Нет. – Вот и я тоже. – Какие будут предложения? – В расход. Как за реку переберемся, так и кровь пустим. А списать на что угодно можно. Скажем, мол, грибов нажрался незнакомых и поносом кровавым изошел, или собаки погрызли, а лучше – сбежал. Стас вопросительно посмотрел на охотника. – А что? – продолжил тот. – Сбежал. Не банально и вполне реально. Ложь должна быть чуточку сумасбродной. Так подозрений меньше. Вот если сказать: «Мы напоролись на гвардейцев, и те положили нашего большого друга», – не поверят. Слишком просто, без затей. А скажем: «Сбежал» – сразу получим козырь. – Какой? – Удивление, Станислав. Удивленного человека гораздо легче убедить. Особенно если твои слова носят ярко выраженную негативную окраску по отношению к объекту обсуждения. – Коллекционер изобразил на лице отрицательную эмоцию. – Сбежал?! Как? Почему? Ах он ублюдок! Понимаешь? Обмишуренный лох еще не уверен в правдивости твоей истории, но в башке у него уже запущен процесс очернения. Ты повел в счете. Дальше последуют более осмысленные вопросы: «Что произошло? Почему вы его не остановили?» и так далее. Продолжай врать красиво. Больше отвлеченных подробностей, они создают иллюзию правдоподобия. Расскажи, как у товарища случился нервный срыв. Процитируй парочку истеричных выкриков. Но не перебарщивай. Избегай конкретики, за которую можно зацепиться и раскрутить в сторону неизвестных тебе противоречивых фактов. Не давай себя топить. Если чувствуешь в вопросе подвох, отвечай: «Не знаю». Ответа мудрее пока не придумано. И самое главное – никогда не меняй показаний, помни все, что сказал, как «Отче наш». – У тебя, смотрю, большой опыт в этом деле. – Иногда бывают ситуации, в которых ложь – единственное твое оружие. А оружием нужно владеть в совершенстве. – И все равно сомнительная отмазка. Не купятся. – Ошибаешься. Купятся с потрохами. Я даже думаю, что мы воплотим этой маленькой ложью в жизнь самый страшный сон Хозяина. Ты заметил странность в поведении нашей зверушки? Стас изобразил смущение: – Э-э… Не хочу тебя расстраивать, Кол, но отсутствие взаимности с его стороны меня не удивляет. – Очень смешно, – натянуто улыбнулся охотник. – Как бы не обоссаться. А то обстоятельство, что он бросается на вооруженного противника с голыми руками, тебя тоже не удивляет? – Считаешь, что Сатурн… – Не боец. Никакого опыта. Может, и шмалял по мишеням, но вот в него пока не шмаляли, не били ножом, не расшибали его тупую башку прикладом. Иначе в ней ума было бы погуще. Помнишь, ты базарил, что возле Кутузовского оприходовал с кодлой голожопых пахарей целых три десятка бравых легионеров? Часто с тобой такие чудеса случались? – Тот раз – первый. – Они ведь в двух грузовиках были? – Да. – Херачили голуби по чужому лесу даже без дозорной машины. Ну не странно ли? – Понадеялись на удачу, – выдвинул гипотезу Стас. – Возможно, эйфория легких побед в голову дала. – Не думаю. Скорее – элементарная безграмотность. – Но как быть с теми, что пришли ночью? Уж эти-то в твою теорию никаким боком не укладываются. – Я и не говорю, что они все поголовно салаги зеленые. Но большинство – однозначно. Сам подумай, откуда им тут опыта набираться? Живут обособленно. До недавних пор ни во что серьезное не лезли. По крайней мере, слышно о них не было. Сидели в своей норе, силы потихоньку копили. Их же за реку не всей гурьбой забрасывают. Передовики пообтесались уже и форты к ногтю прижимают, а салажата время от времени идут на корм голожопым крестьянам. – Может, ты и прав. – Обожди, – Коллекционер остановился и тронул Стаса за плечо, вглядываясь в дальний конец проулка. – Давай налево. – Что там? – Патруль. В этом районе патрулей сроду не было. – Чей он? – Потерянных. Не иначе – тебя ищут. – Из тех, кому я в штабе на глаза попадался, живых не осталось. Ищут, скорее всего, наемников, а не меня лично. Мы всем составом ушли. Они – сразу как рвануло, ну а я попозже. – Это нам задачу не облегчает. – И то верно. Через сорок пять минут лавирования «огородами» охотник постучал в дверь своей хибары, но изнутри никто не отозвался и засова не снял. Вторая попытка оказалась столь же безуспешной. – Гуляет Красавчик. – И как мы теперь внутрь попадем? Коллекционер вздохнул и, подав Стасу знак «не отставать», двинулся за угол. – Не хотел показывать, но деваться некуда. Пройдя еще с полсотни метров, он остановился возле старого, основательно заросшего землей пожарища в стороне от скопления лачуг, огляделся, запрыгнул внутрь и, присев, откинул с пола одну из множества почерневших досок, оказавшейся крышкой люка. – Давай живее. Стас перелез через завалы и спустился по грунтовым ступеням в неглубокий туннель. Отесанные лопатой стены и низкий потолок подпирались рядами деревянных балок. Ноги заскользили по сочащейся влагой почве. В нос ударил запах сырой земли и гниющей древесины. Коллекционер спустился следом, прикрыл люк и чиркнул зажигалкой. Спиртовое пламя осветило охотника, придавая полускрытому капюшоном лицу демонический вид. – Сам копал? – поинтересовался Стас, пробираясь вперед по сырому тоннелю. – Я похож на землекопа? – удивился Коллекционер. – Нет, парочка добровольцев трудилась. Одного на три месяца хватило. Второй полгода держался, завершил начатое. Где-то тут они и сами присыпаны. – Так вот как Красавчик из дома выходит при навешанном засове. – А ты думал – через печную трубу? – Из бункера, небось, тоже ход имеется? – Все тебе расскажи. – Он? – указал Стас на проем уходящего ниже бокового ответвления. – Не суйся, – одернул Коллекционер. – Там мины. Бля, вот и об этом рассказал. Осталось только код замка назвать. – Я слушаю. – Ну уж нет. И так слишком много знаешь. Придется, наверное, тебя порешить. – Охотник усмехнулся собственной шутке, но, видя, что та не нашла понимания у собеседника, постарался направить разговор в иное русло: – А чего это ты, Станислав, Муром так невзлюбил? Не подумай, что возражаю, я и сам бы этот гадюшник в крови искупать не прочь, но уж больно ты целенаправленно горя ему желаешь. Явно не из-за мелких обид. |