Онлайн книга «Приватир»
|
– А впихнем такую массу народа? – Ничего, потеснимся, а БДК недалеко, так что нам всего-то и надо полтора часа перебедовать, а там полегче будет. – Понял, – кивнул Крепыш и побежал за надстройку, а я обратился к вражескому офицеру: – Имя, фамилия, звание и должность? Пленник не ломался, поскольку желания ещё раз схлопотать тяжёлым ботинком под рёбра не имел: – Лейтенант-коммандер Фред Кисус, Вторая бригада вспомогательных судов флота Средиземноморского Альянса, капитан грузопассажирского парома «Калькутта». – Порт приписки и кто командир соединения? – Остров Кипр, порт Лимассол, военно-морское оперативное соединение адмирала Уотсона. – Какой груз на борту, где его получил и куда ты его должен был доставить? – Загрузился в Одессе, и у меня на борту только люди… Мне показалось, что лежащий у моих ног пленник что-то недоговаривает, и я нанёс ему один резкий удар по щиколотке. Офицер Альянса взвыл, а я сказал: – Время ограниченно, твой паром горит, и на то, чтобы рассказать всё как есть, у тебя всего десять минут. Ещё раз спрашиваю: где ты получил груз и куда его должен был доставить. – Я не вру, – всхлипнул Кисус. – Люди получены в Одессе, которую наши десантники заняли неделю назад. – А куда ты направлялся? – В Хайфу. – Зачем? – Не знаю… – Ещё один удар по ноге, за которым наконец последовал честный ответ: – На территории бывшего Израиля радиоактивное заражение, не сильное, но всё же опасное. Первый лорд-маршал приказал собрать рабочие бригады из подростков, которые под присмотром штрафников должны расчищать развалины военных баз Израиля. – Почему подростков? – Они радиацию переносят легче, чем взрослые, могут везде пролезть и про то, что такое радиация, ничего не знают. – Мечник, – окликнула меня Лида, подошедшая сзади. – Что? – обернулся я к ней. – Давай уходить, огонь подступает всё ближе, а всех, кого была возможность спасти, мы вытащили и на борт фрегата перевели. – Хорошо, уходим. – Командир, – отозвался один из десантников абордажной партии и кивнул на офицеров Альянса: – А с этими что делать? За борт? Посмотрев вокруг, я ответил: – Нет. В воде эти твари могут выжить. Вон пристройка металлическая типа большого ящика, видите? – Я указал на небольшое помещение, по виду напоминающее принайтованый к палубе контейнер. – Да, – ответили оба бойца. – Наверняка это боцманское рабочее помещение, хранилище инструментов палубной команды или малярка. Заприте их там, и пусть эти ублюдки живьём сгорят. Хотели людей утопить, а сами поджарятся. Нечего скотов жалеть. Бойцы подхватили пленных офицеров под руки и поволокли в сторону боцманской артелки. Средиземноморцы что-то кричали и о чём-то просили, мне же на их стоны и слёзы было плевать, и вместе с Лидой я перебрался на борт фрегата. На «Ветрогоне» было не протолкнуться, куда ни посмотри, всюду истощённые детские лица, мальчишки и девчонки самых разных возрастов. Что характерно, слёз я не видел, а вот взгляды у подростков – как у затравленных волчат. Взрослых очень мало, на всю ораву в семь сотен человек не больше тридцати. Спасённые нами люди заняли все кубрики, каюты, столовую, подсобные помещения, коридоры, пустые вентиляционные проёмы, и всё равно теснота была такой, что их пришлось даже на некоторые боевые посты впустить. Фрегат отошёл от борта горящего парома. За кормой вспенились белые буруны. Корабль направился в точку встречи с танкером и БДК. И если бы в этот момент на наше соединение налетел случайный боевой корабль Альянса, то тут бы нам и конец, поскольку с боеспособностью у нас целых два часа, пока мы не перегрузили большую часть пассажиров на 49-й, было очень плохо. Однако нам всё ещё везло, вражеские корабли не появились, а идущие из Эгейского моря суда оказались самыми обычными рыболовецкими траулерами из Измира. Тратить на эти промысловые судёнышки боеприпасы мы не стали. Всё, что эскадра хотела получить в первом рейде, она взяла, а значит, полный вперёд и курс на запад, вдоль берегов Греции к каблуку итальянского сапога. Мы с капитаном фрегата снова находились на мостике, всё так же, как и утром, за заботами, день пролетел совершенно незаметно. Дело уже к вечеру, солнышко стало опускаться за горизонт, море окончательно стихло. Где-то позади нас у острова Милос догорал паром «Калькутта», спасённые люди были накормлены и отдыхали в более-менее приличных условиях. На душе царило спокойствие, и никаких угрызений совести относительно участи заживо сожжённых офицеров Альянса не было. – Разрешите? – На мостике появились Крепыш и Лида. Как старший на этом боевом посту, им ответил Скоков: – Да. Оба командира абордажных партий до сих пор не умылись, камуфляж грязный, потный, пропах дымом, лица уставшие, но чрезвычайно довольные. В руках у Лиды – небольшой плоский чемоданчик, а у Крепыша толстенький саквояж. – Что принесли? – спросил я у довольных собой и всей своей жизнью новоиспечённых лейтенантов ГБ. – Ты первая. – Крепыш чуть толкнул Белую в бок. – Вот. – Женщина передала мне чемоданчик. – Что здесь? – А ты открой. Заинтригованный, я расстегнул молнию и обомлел. Внутри лежал новенький ноутбук, который выглядел так, как если бы совсем недавно сошёл с конвейера. Конечно, это не мой армейский образец, который остался дома, но и такой подарок дорого стоит. Никого не стесняясь, я поцеловал Лиду в губы и спросил: – Где добыла? – На пароме, среди трофеев в каюте чифа. – Ну, красавица, за мной не заржавеет. – Посмотрим, – улыбнулась женщина. Теперь настал черед Крепыша, и я кивнул на саквояж: – А у тебя что? – Шифры из радиорубки, судовые журналы и документы, которые адмирал Черри в обход официальной связи пересылал адмиралу Уотсону. Все бумаги и письма на английском языке, так что сам разбирайся. – Когда успел? – Когда капитана «Калькутты» брали, так сразу сейф и все боевые посты прошерстили. – Отлично. В разговор вступил Скоков, который опёрся на переборку, усмехнулся и спросил: – Трофеи – это интересно. Но вы мне лучше скажите, что мы с семью сотнями подростков делать будем? Ведь такую толпу народа, да ещё земляков, просто так на безлюдный берег не выкинешь. Все трое командиров посмотрели на меня, мол, ты старший, ты и решай. А мне оставалось только вздохнуть и сказать им о том, о чём я уже успел подумать: |