Книга Приватир, страница 38 – Василий Сахаров

Краем глаза я уловил какое-то резкое движение слева от себя. Разум ещё не осознал опасности, а тело отреагировало мгновенно. Я сделал кувырок вперёд, боком я ударился о какую-то железку, но это чепуха, поскольку из разбитой надстройки началась стрельба. Пулемётная очередь отбила свой характерный ритм, и там, где я только что стоял, пронёсся, выбивая снопы искр, град пуль. Секунда – и вокруг никого, наши десантники – парни не промах, все разлетелись по укрытиям, благо железа вокруг много. Одинокий пулемётчик патронов не жалел: одна лента опустела, он мгновенно перезарядился и продолжил шмалять, да так задорно, что мы носа высунуть не могли. И ладно бы просто стрельба, но рикошеты от палубы и нагромождений металла сыпались так, что рано или поздно кого-то могли задеть. Приблизиться к нему было проблематично, слишком бодро он стреляет, и гранатами не закидать, так как ведущая в надстройку щель была слишком узкая. К нашему счастью, его обошли с тыла, и проблема решилась достаточно быстро.

Сначала пришёл громкий звук одиночного выстрела, пулемёт смолк, а после этого мы услышали крик снайпера Луки:

– Братва, всё путём! Не стреляйте, я выхожу!

– Слышим тебя! – откликнулся я молодому снайперу. – Оставайся внутри, вдруг ещё какая-то сволочь уцелела!

– Понял!

– Искать выживших членов команды! – скомандовал я и громко окликнул командира абордажиров: – Крепыш, ты где?!

– Здесь! – Голос донёсся сверху, и, приподняв голову, я увидел, что Крепыш выглядывает из разбитого иллюминатора, а раз так, то понятно, что он времени зря не терял и уже потрошил командирские каюты, которые, разумеется, находились на самом верху.

– Интересного чего нашёл?

– Документы и горы технической документации на турецком и на английском.

– Всё в мешок и на фрегат, там разберёмся.

– Ну, это как водится, – откликнулся он и снова исчез в разбитом иллюминаторе.

Я заглянул в узкую нычку, откуда стрелок из судовой охраны вёл огонь. Ранее здесь был длинный коридор, прачечная, складские помещения и пара раздевалок, теперь же нагромождение хлама, мусора, осколки разбитых приборов и сломанные механизмы. В воздухе витал кислый запах сгоревшего пороха, и снизу тянуло дымком. У переборки стоял Лука с штурмовой гладкостволкой «моссберг» 16-го калибра. Невдалеке мой несостоявшийся убийца – чернявый мужчина, лица которого я разглядеть не мог, – он лежал на животе, под ним расплылась большая лужа крови, а на тело лучше было не смотреть, поскольку крупная картечь разворотила ему все внутренности, и теперь он напоминал сломанную куклу. Рядом с ним была рассыпана куча стреляных гильз, пулеметные ленты и само оружие – единый пулемёт американской армии М-60.

– Как ты его? – спросил я Луку.

– Просто. Со второго верхнего яруса по внутреннему трапу спустился, а он меня не заметил. Один выстрел – один труп, всё по снайперским законам.

– Молодец, выручил нас, а то этот боевик реально мог кого-то задеть.

С палубы донёсся голос одного из десантников:

– Живых членов команды нашли!

– Отлично.

Обернувшись, я увидел нескольких сильно избитых мужичков, одетых в какую-то грязную рванину и обутых в простенькие войлочные тапочки. В первый момент подумал, что это их наша десантура при захвате помяла, но нет, синяки в большинстве своём всё были старые, пожелтевшие, а вид у мужиков был заморённый настолько, как если бы эти люди голодали пару недель. Мне стало интересно, кто они такие, и я подозвал своего переводчика:

– Тедди, иди сюда.

Бывший матрос флота Средиземноморского Альянса Аргайл, как всегда, был неподалёку. Он подбежал и козырнул:

– Здесь!

– Переводи. – Я кивнул на мужичков.

Но тут один из мужиков сделал шажок вперёд и на чистом русском языке сказал:

– Мы по-английски как-то не очень.

– Так, а чего молчали, что вы наши?

Пленник пожал плечами:

– Мы на этом судне механики и мотористы, а ваши бойцы залетели и давай кричать: «Хенде ап!» да «Хенде ап!» – понятно же, что это руки вверх, мы лапы подняли и пошли, куда ведут.

– Ясно. Кто такие и как здесь оказались?

– Мы мастера по починке морских двигателей из Николаева. За хорошие деньги работали у румынского правителя Думитреску, ремонтировали его корабли и в прошлом году вместе со всем населением Нуфару в плен попали. С тех пор здесь, вроде как вольные, но над нами всегда надсмотрщики были, так что на деле в полном рабстве.

– Вы всё время на этом судне работали?

– Да, – подтвердил механик.

– Откуда шли и какой груз везли?

– Шли из Стамбула в Декелию. Груз – оборудование, сварочные аппараты, электроника, станки и ещё куча разного механического добра. Сейчас в Стамбуле расчистка развалин идёт, и всё, что есть полезного, доставляют или в Фамагусту, или в Декелию на строительство нового судоремонтного завода. Мы так уже третий рейс совершаем, поэтому знаем, что везём.

– Значит, говоришь, новый судоремонтный завод?

– Так я слышал, а как на деле, того я не знаю.

– А что, – я посмотрел на трупы оборонявших сухогруз вражеских бойцов, – охранники с вами постоянно находились?

– Каждый рейс. Судно принадлежит самому лорд-маршалу, а его имущество всегда должно охраняться. – Механик вслед за мной посмотрел на убитых охранников и спросил: – А с нами что будет?

– Мне механики нужны. К нам в экипаж пойдёте?

– Да, пойдём, – одновременно, не раздумывая, ответили они.

– Тогда перебирайтесь на фрегат и устраивайтесь, а позже подробней поговорим.

Наши новые механики живо перескочили на «Ветрогон», а я дождался спустившегося сверху Крепыша, и мы вместе проверили трюмы, которые в самом деле были забиты оборудованием. Дальше оставалось только тяжко вздохнуть и вернуться на фрегат. Пока суд да дело, радиоминёры заложили на днище сухогруза четыре фугасных заряда, последними покинули «Симпсон», и на самом малом ходу, подрабатывая винтами, «Ветрогон» отошёл от его борта.

Конечно, жаль, что мы не можем взять это судно как трофей. Оно слишком тихоходное, да и надстройку мы расстреляли, а судя по тому, как усилился радиообмен между военными кораблями в районе Антальи, сигнал бедствия с него всё же услышали, а это значит, что нам необходимо бежать из этого квадрата со всей возможной скоростью. Жаба давит пустить на дно несколько тысяч тонн станков, электроники и инструментов, однако и оставлять всё это ценное добро средиземноморцам тоже не дело.

Расстояние до обречённого на погибель судна один кабельтов, по рации я связался с радиоминёром, который стоял на палубе, и скомандовал:

– Подрыв!

Четыре одновременных взрыва пробивают дно «Симпсона», и он медленно и, можно сказать, величаво накренился на левый борт и вскоре должен затонуть. Занимательная картина, но наблюдать за гибелью сухогруза некогда. Скоков развернул фрегат на северо-запад, и мы быстро удалились от принимающего в себя забортную воду «Симпсона».