Онлайн книга «Агент из Кандагара»
|
– Это было ясно с самого начала. Двадцать пять миллионов долларов… Кажется, такую сумму предлагали за Усаму бен Ладена? Вы полагаете, что можно столь примитивным способом выйти на него? – Нет, не полагаем. И вы выходите не на него, а на другого человека, за голову которого также обещана подобная сумма. Простите, что я вас спрашиваю, но вы верующий человек? – Странный вопрос. Если учесть, что я чудом остался жив, то должен быть верующим. Но после того, как я узнал о гибели жены и сына… Мне трудно признать, что у моего малолетнего сына были грехи, за которые он должен был понести наказание. Нет, я думаю, что я не очень верующий человек. Или очень неверующий, считайте как хотите, мне все равно. – Вы умеете молиться? – Совершать намазы? Конечно. – Нужно будет не забывать молиться. И лицом к Мекке. Каждый день в зависимости от того, кем вы себя считаете. Если суннитом, то пять раз в день. А курды, насколько я знаю, сунниты. – Это на публику. Не люблю я подобных типов. Если веришь в Аллаха по-настоящему, то должен молиться для себя, в душе. – Я хочу дать вам Коран. – Фоксман достал небольшой Коран на золотой цепочке и протянул его Физули. Тот взял этот подарок, удивленно взглянув на американца. Коран был ощутимо тяжелым. – Это золото? – уточнил Физули. – Цепочка позолоченная, Коран тоже. Но дело не в золоте. Вы удивились, что он такой тяжелый? – Верно. – Это передатчик. Даже если вас схватят и разденут, проверяя все до нитки, даже если заберут телефон, часы, одежду, ботинки, то Коран трогать не решатся. Этот расчет на их психологию. В тот момент, когда вы будете с человеком, который нас интересует, вам останется только нажать на обложку вот здесь. – Сколько у меня будет времени, чтобы уйти? Только скажите правду. – Правду… – вздохнул циничный Фоксман. – Думаю, что немного. Несколько минут, больше мы вам просто не дадим, чтобы накрыть того человека, о котором я говорю. – Вы скажете мне его имя? – Конечно, – Фоксман назвал имя и Физули мрачно взглянул на него. – Вы действительно полагаете, что мы можем встретиться? – Все делаем для этого. Но вам, конечно, не поверят, если вы вот так просто отправитесь туда. И я бы тоже вам не поверил… – Тогда почему вы посылаете меня завтра в Мардин? – Все очень просто. Вы встретитесь с человеком, который будет вашим напарником. Он человек своеобразный и непредсказуемый. Его зовут Иззет Гюндуз. И мы не знаем, что именно он может вам предложить, прежде чем вы отправитесь в Пакистан, а оттуда в Афганистан. Возможно, он потребует, чтобы вы провели новый террористический акт прямо у него на глазах, возможно, он найдет кого-то из тех, кто вас знал. Хотя здесь мы попытались подстраховаться. Возможно, он придумает еще что-то. Я не могу точно знать все, что придет ему в голову. – Подождите, – нахмурился Физули, – а если он действительно предложит мне совершить реальный террористический акт? – Иначе вам не поверят, – тихо, но твердо ответил Фоксман. – Если они будут довольствоваться только медицинским осмотром, то я буду рад больше всех. А если потребуют пойти на теракт, чтобы убедиться в вашей благонадежности, то мы пойдем на это. Возможно, они попросят вас застрелить какого-то чиновника или полицейского. – Вы понимаете, о чем просите? Даже если речь идет об одном убитом полицейском или случайном прохожем, это просто безумие. – Мы можем все это устроить. Вспомните, как мы «убили» Мартину. Все будет выглядеть вполне натурально. Это не так сложно. – А если со мной будет проверяющий, который сделает контрольный выстрел в голову? Вы же сами говорите, что человек, с которым я должен увидеться в Мардине, совершенно непредсказуем. Как тогда вы сможете объяснить родственникам погибшего, что подобная инсценировка переросла в кровавую трагедию? – Зачем так патетически? Ведь все можно объяснить гораздо проще – погиб при исполнении служебных обязанностей. Если это будет полицейский или чиновник, то часть риска входит в их должностные обязанности. – Вы так легко рассуждаете о человеческой жизни, – вздохнул Физули, – а речь идет о человеке, который окажется обычной мишенью, вот так, запросто. Фоксман взглянул на него. Тяжело вздохнул. – Господин Сабанчи, одиннадцатого сентября две тысячи первого года в Нью-Йорке погибло несколько тысяч человек, среди которых были представители всех религиозных конфессий. Ни один из погибших не был ни в чем виноват. Чтобы их спасти, нам нужно было более активно внедрять в ряды террористов свою агентуру. Если бы тогда кто-то предложил устроить подобный контролируемый террористический акт, чтобы убить пять или десять ни в чем не повинных людей, но спасти несколько тысяч, неужели вы бы лично отказались? – Это демагогия, господин Фоксман. Русский писатель Достоевский считал, что нельзя строить храм счастья на страданиях и слезинке даже одного ребенка. – Как раз то, что вы говорите, и есть демагогия чистой воды. Вы же профессионал, господин Сабанчи. Скажите, как иначе мы заставим их поверить в вашу легенду? Если у вас есть другой вариант, то скажите нам. – Надо подумать. – У вас нет ни времени, ни возможности. Даже если вы откажетесь, все равно там появится Ахмед Саразлы, который уже стал местной легендой и который согласится на проведение любого террористического акта. Но это будет другой человек, которого мы готовили как вашего дублера. – И вы меня отпустите просто так, – невесело усмехнулся Физули. – Вы прекрасно понимаете, что нет. С тех пор как вы со мной встретились, обратно пути уже нет. Ни у вас, ни у нас. – Это угроза? – Это реальность. Печальная для вас и для меня. Итак, я предлагаю прекратить этот ненужный и глупый спор. Вы не можете отказаться, а мы не можем не посылать вас. Я действительно не знаю, что именно вам предложат сделать завтра, но точно знаю, что вы это сделаете. Или ваш дублер-двойник, или кто-то другой. Если понадобится, я сам установлю эту взрывчатку, чтобы вам верили. У нас такая работа, господин Сабанчи. Очень грязная и очень кровавая. Мы имеем дело с людьми, которые ни во что не ставят человеческую жизнь. И если мы хотим победить, то и мы должны действовать подобными методами. – Тогда какая между вами разница? – разозлился Физули. – Никакой, – довольно спокойно согласился Фоксман, – каждая сторона защищает свою цивилизацию и свои ценности. И война идет серьезная, на уничтожение противника. Значит, завтра вы летите в Мардин. У вас есть еще вопросы? |