Онлайн книга «Записки городского хирурга»
– Это как? – внезапно оживился майор, до того в стороне напряженно вслушивавшийся в наш разговор. – Просто очень! Я, когда пьяный, завсегда ноги слабыми делаются. Ежели с дивана упаду, то обратно, пока не протрезвею, никак не залезть. Вот я и приспособился МЧС в таких случаях вызывать. Говорю, что плитой придавило. – И приезжали? – повысил голос эмчээсник. – Раза два, потом отчего-то престали! Я – вызываю, они ругаются и не едут! – А я-то думаю, что-то знакомая фамилия – Блинов! – хлопнул себя по лбу майор. – Вот ты, значит, какой Блинов! Ты же у нас в «черном» списке. Года полтора уже не баловался? – Ну, типа того! – продолжал улыбаться пьяница. – А вы, стало быть, слыхали про меня? – Да! Еще как слыхал! Ладно, хирург, про акт забудь! У нашего ведомства этот Блинов уже в печенках сидит. Вот от таких субчиков ложные вызовы и исходят! – И много их? – Кого? – Ложных вызовов? – Да встречаются! Тут перед самым Новым годом один тип нас к себе вызывает. Не могу, мол, дверь открыть, помогите! Умираю! Приезжаем: тот, значит, пьяный в зюзю! «Спасите, братцы, помогите, – кричит, слюни пускает, – ключ от бара потерял! Трагедия невыносимая! Откроете – настоящим виски угощу!» – Открыли? – Что смеетесь? Пусть спасибо скажет, что парней своих еле сдержал. А то от нас сразу к вам пришлось бы переправлять! Инцидент окончательно исчерпан. Успокоившийся майор отправился к себе в часть, я в приемник продолжать осмотр. На часах 6-00. Больных заметно убавилось. Пять уставших хирургов. Вся бригада в сборе. Каждый взял себе кто по три пациента, кто больше. К 7-00 остались лишь самые стойкие страдальцы. Остальных отпустили домой, так как ничего серьезного не нашли. Смотрю на список: получается, что за сутки приняли 120 человек! И еще смену не сдали. За два часа в хирургии многое произойти может. И точно. Только так подумал, «Скорая» тут как тут: «Мы вам больную непонятную доставили». – «На что похоже?» – «Не ясно». – «Почему к хирургам?» – «Так живот у нее болит». – «Диагноз?» – «Острый живот!» Приличная с виду женщина, трезвая, лет 55, ухоженное лицо, золотые массивные сережки, на голове дорогая укладка, одежда явно не из «секонд-хенда». Настораживают не стоящие на месте глаза и нервное постукивание кончиками тонких пальцев правой кисти по столу. – Мне нужен главный хирург! – без предисловий объявила дама. – Вас как зовут? – Элеонора Ромуальдовна Холмогорова, сценарист! – более чем торжественно представилась пациентка. – Очень приятно! – Я улыбнулся, назвав себя. – Мне нужен главный хирург! – повторила Элеонора Ромуальдовна и, сменив руку, стала выстукивать по столу пальцами левой кисти. – Я вас слушаю. – Что-то вы молодо выглядите! – недовольно фыркнула сценаристка. – Тем не менее я на сегодняшний день возглавляю хирургическую бригаду. – Ну, хорошо! У вас можно курить? – Мадам, вы в больнице! В приемном покое, заметьте! – Ах, да! Короче, доктор, у меня проблема! Несмотря на то, что я известный писатель… – Вы упомянули, что вы сценарист. – Не придирайтесь к словам! Это одно и то же! Так вот, несмотря на мою колоссальную востребованность, я до сих пор обитаю в коммуналке. О, это порождение социализма! – Я плохо понимаю, при чем тут хирург, да еще и главный? – Молодой человек, какой же вы доктор, раз не умеете выслушать пациентку, обратившуюся к вам за помощью? – Продолжайте. – Итак, я проживаю в коммуналке, в этом ужасном детище рухнувшего режима. Старый строй канул в Лету, а коммуналки остались! Я живу в 12-комнатной квартире на канале Грибоедова. У меня там две комнаты от покойного мужа. – А нельзя ли покороче? – Пожалуй! Сколько я там живу (35 лет), у меня идет вечная война с соседями! – Элеонора Ромуальдовна, а нельзя ли еще покороче? – Меня отравили! – Простите, зачем вам хирург? Отравлениями занимается токсиколог! – Как вы наивны! Думаете, я не знаю, кто и чем занимается? Мне нужен именно хирург. – Дмитрий Андреевич, можно вас на минутку? – попросил Витя Бабушкин, до этого молча стоявший и наблюдаваший в стороне с широко открытыми глазами. – Вам не кажется, что у этой больной не все в порядке с головой? – Кажется, и не только! Я больше чем уверен, что она клиент психоневрологического диспансера. – ??? – Выслушать мы ее можем? – А дальше? Мы же хирурги, но не психиатры! – искренне удивился мой юный коллега. – Витя, мы в первую очередь врачи! – Меня обсуждали? – хитро улыбнулась Элеонора Ромуальдовна, когда я вернулся на свое место. – Нет, что вы! Я – главный хирург, возникли некоторые вопросы с коллегой по поводу предстоящей операции. Продолжайте, извините, что я оставил вас одну. – Знаем мы ваши вопросы! – погрозила мне пальчиком Ромуальдовна, продолжая растягивать рот в улыбке, демонстрируя при этом то ли хорошо сохранившиеся собственные зубы, то ли отличного исполнения протезы. – Так вот! Вначале соседи травили меня керосином. – Это как, простите? – Очень просто! Открывали под моими дверями флакон с керосином, и этот ужасающий запах шел ко мне в комнаты. Думали, что я задохнусь. Не на ту напали! Я заткнула все щели в двери и открыла окно. Вы бы видели их лица, когда на следующий день я как ни в чем не бывало вышла на общую кухню. Живая, здоровая, в бигудях. Они там чуть от злости не лопнули! Похоже, уже обсуждали, кому достанутся мои метры. Ха-ха-ха! – И что же случилось потом? – терпеливо поинтересовался я. – Произошло то, к чему я не была готова. Они подсыпали мне в пищу личинки бирманских жуков. – Где они их взяли? – Доктор, я вас умоляю! Сейчас за деньги можно достать все что угодно. Хоть цианистый калий. Но если отравить цианидами, это будет весьма примитивно, да и к тому же на вскрытии можно определить, что это убийство. – А бирманские жуки? – Они, попадая организм, съедают человека изнутри, пожирая его внутренние органы. Когда человек умирает, температура тела падает, им становится некомфортно в трупе, и они покидают его через задний проход. – Только так? – Необязательно, могут и через рот. Вы представляете, как гениально? У человека все органы растерзаны, а в животе никого нет! – Действительно гениально! Но как их вам подсунули? – Через соль! Дело в том, что личинки жуков похожи на крупинки соли. Может, несколько побольше. |