Онлайн книга «Записки районного хирурга»
— Рано скинул, тут еще половину не зашили. — Дима, слушай, давай заканчивать, спать охота! Утром на работу же! Что, без лопатки не зашьешь? — Да зашью, без проблем. Через полчаса наложил последний шов, заклеил рану и вышел из операционной писать протокол операции. Не успел начать, как в ординаторскую вошла бледная Людмила Пахомова, наша операционная сестра, и сказала испуганно: — Дмитрий Андреевич, лопатка пропала! — Какая? — не понял я. — Лопатка Ревердена! — Ты уверена? — Да, я весь инструмент собрала, ее нигде нет! — А в тазике мусорном смотрела? — Да все перерыла! Как сквозь землю провалилась! Вы ее в животе не оставили? — В животе? Не знаю… Она же такая большая! — Ну, и где она? Доктор, похоже, вы на самом деле ее оставили в животе. Помните, когда вы нос чесали? Она могла и в живот ускользнуть. — Но Артур утверждает, что в тазик выкинул. — Артур стоя спал, мог и не заметить. — Ладно, где пациент? — В операционной еще, Аркадий Ильич его будит. — Люда, накрывай стол, надо быстро живот расшить, чтоб никто не заметил, я сделаю ревизию и постараюсь незаметно вытащить лопатку, если она, конечно, там. — Да, там она! Больше негде! Только что вы Трошину скажете? Он же по всей больнице разнесет! — Иди, разворачивай стол, Трошина беру на себя. Аркадий Ильич Трошин, наш второй анестезиолог, уже вышел на пенсию, но дома не сидел, а продолжал работать и просто обожал сплетничать. Я вошел в операционную. Больной еще не пробудился, и Трошин продолжал колдовать над ним. — Аркадий Ильич, я дико извиняюсь, но, похоже, вам придется еще раз дать этому парню наркоз. — А что такое? — встрепенулся анестезиолог. — Да видите, по дренажу ничего не бежит, похоже, он сместился, надо поправить, — брякнул я первое, что пришло в голову. — А так нельзя? — Аркадий Ильич, а как? Надо же к ложу уложить, а это только изнутри можно сделать. Да вы не беспокойтесь, я быстро! Полностью раскрывать не буду, сниму несколько швов, чтобы только рука пролезла, и на ощупь установлю! Пять минут. — Ох, Дима, Дима! Ну и лопух же ты! Надо было проверить, как дренаж установил, когда из живота уходил, — начал бурчать старый анестезиолог. — Да я быстренько! — заверил я и подмигнул медсестре. Трошин дал наркоз, я снял треть швов и засунул руку в теплый живот. Шевеля пальцами, я начал аккуратно ощупывать мягкие органы. Стоп! Лопатка! — Люда, — зашептал я медсестре, — отвлеки Ильича, кажется, нашел! — Аркадий Ильич, вы не откроете мне кетгут? А то санитарка вышла, — подыграла мне Людмила. — Конечно, конечно, Людочка! — отозвался Трошин и, передав маску анестезистке Вере, отошел от операционного стола. Я мгновенно выудил злосчастную лопатку из тела и незаметно для всех скинул в тазик: — Все, Аркадий Ильич! Готово! Установил! — Так быстро? Молодец! Ну, давай зашивай! Я закрыл операционную рану и, подавленный, отправился в ординаторскую. Меня догнала Людмила: — Доктор, да не переживайте так! Все же обошлось! — Да, обошлось, но я никогда не думал, что это произойдет со мной! — Это жизнь, в ней всякое бывает. — Теперь меня все засмеют! — Дмитрий Андреич, мы никому не скажем. Кроме меня и Веры, никто не знает. — Правда? — Правда. Только вы больше не ругайте других хирургов. — Каких? — А помните, как вы злились на тех, кто забыл шприц и марлю? — Помню… — Ну и как? — Как видишь, скверно. Все, больше не буду… Сам такой. — Не убивайтесь так, вы же не специально забыли. — Не специально, но все равно это ляп! Этот случай научил меня не быть чересчур самоуверенным. Однажды, около девяти утра, ко мне обратилась Нина, медсестра с терапии, молодая девушка, недавно вышедшая замуж. На ночном дежурстве она почувствовала недомогание, боли в животе и общую слабость. Вскоре боли прошли, но слабость сохранилась. При осмотре бросалась в глаза бледность ее кожи. — Нина, ничего опасного не вижу, но надо срочно сдать анализ, пройти УЗИ брюшной полости и показаться гинекологу. — Доктор, аппендицита нет? — Ну, на аппендицит не похоже, но надо исключить внематочную беременность. — Ладно, сделаю УЗИ и анализы, а к гинекологу не пойду. Нина сходила на УЗИ, врач выдал заключение, что беременность есть, но плод находится внутри матки, анализы тоже спокойные. Я еще раз осмотрел девушку: — Нина, все же мне твой живот не нравится, что-то в нем не так. Давай положим тебя в отделение, понаблюдаем? — Дмитрий Андреевич, ну раз нет аппендицита и внематочной, я домой пойду. Я через дорогу живу, если хуже станет — сразу к вам прибегу. — Ну, хорошо, — с сомнением в голосе отозвался я. — Иди домой. Но если что, сразу к нам! Девушка ушла, а я отправился на прием. После обеда прибежала заведующая лаборатории: — Дмитрий Андреич, у вас Нина Карпова, медсестра с терапии, сегодня была на приеме? — Была, а что случилось? — Вы ей анализы назначали? — Назначал, кровь, мочу. Вроде нормальные. — Да перепутали анализы! Сегодня две Карповы приходили анализы сдавать! В инфекционном отделении тоже Карпова работает, только Галя. Вам Галины анализы отдали, а вот Нины! — Вот это да! — изумился я, разобрав анализы. — У нее ж гемоглобин 50, почти в три раза меньше нормы, похоже на внутреннее кровотечение. — Я тоже так подумала, поэтому как увидела — сразу к вам! — Надо немедленно кого-то за ней послать! Спасибо вам! Я бросился к телефону, набрал заведующую терапии и в двух словах объяснил, в чем дело. Элеонора Потаповна Волгина среагировала на удивление быстро: послала старшую медсестру и санитарку домой к Нине. Не достучались, так ворвались, благо дверь была не закрыта: Нина от большой кровопотери легла на пол и стала засыпать. На операции мы обнаружили внематочную беременность и около трех литров крови в животе. Оказалось, что маточная труба каким-то образом завернулась за матку и во время УЗИ спроецировалась как нормальная беременность. И путаница с анализами «помогла». К счастью, все обошлось, Нину спасли. |