Онлайн книга «Записки районного хирурга»
Какой-то рыхлый дядя, с крупным фурункулом на правой щеке, тоненьким голосишкой проблеял: — Товарищ доктор, как не будет? У меня вот чирей? В другой раз я бы, наверное, так себя не повел, но бессонная ночь дала о себе знать, притупив здравый смысл: — А, вот так! Если я коновал, то езжайте к настоящим врачам, сюда-то чего заявились? Все! — Я главврачу пойду жаловаться! Безобразие! — попыталась надавить на меня толстая баба со смачным синяком в левой параорбитальной области (вокруг глаза). — Да пожалуйста, — сказал я и сам поразился своему спокойствию. — На сегодняшний день я единственный хирург в районе. Леонтий Михайлович в отпуске и убыл за пределы области. Вы идете жаловаться, я увольняюсь, а дальше будете ездить в область, пока Ермаков не приедет. — Доктор, ну что ты завелся? — спросил какой-то человек с впалой грудью. — Ну, погорячились мы, с шести утра ждем. — А зачем с шести ждать, если прием с девяти? — Ну, — замялся впалогрудый. — Очередь занимаем. — Короче, — громко объявил я. — Пока тот, кто обозвал меня коновалом, не извинится, приема не будет! Ясно? Толпа внезапно накинулась на розовощекого парня лет двадцати глазами: — Борька, из-за тебя все. Сволочь! Вишь доктор обиделся, а ну иди, извиняйся! Подгоняемый затрещинами, тот подошел ко мне и, не глядя в глаза, промямлил: — Доктор, простите меня, пожалуйста. — За что? — За то, что вас коновалом обозвал. — Хорошо, я подумаю. У тебя что? — Ногу два дня назад кипятком ошпарил. — Ясно, кровью не истекаешь? — Нет. — Отлично! Приму всех! Но тебя в последнюю очередь! Парень понуро поплелся в конец. Народ угомонился, и все стали терпеливо ждать своей очереди. — Как вы их! Не побоялись толпы, — восхищенно сказала медсестра, когда я вошел в кабинет. — Тут такие безбашенные иногда попадаются, Борька, вон тот кабан, не раз уже у нас лечился, такой гад! — Да, сам удивляюсь, ночью оперировал, не выспался, все как-то по барабану стало. — Ну и правильно! Так с ними и надо! А то они чуть что, жаловаться бегут, а вы молодец! — Спасибо, давайте начнем прием. Удивительно, но больше никто не возмущался, хотя я каждые 10–15 минут выходил на отделение в перевязочную. Все понимали: доктор один, и он работает. Последним я принял уже упомянутого Борьку с его ожогом, он еще раз извинился. Я сказал, что прощаю, хотя очень хотелось дать ему по морде. После приема я заполнял документы стационарных больных и лишь в седьмом часу вечера засобирался домой. — А где нам хирурга найти? — обратилась ко мне девушка лет двадцати пяти. — Я хирург, а что такое? — Вы знаете, у моей дочки животик сильно болит. Мы на «скорую» обратились, но нам сказали, чтоб сначала хирургу показали. — И давно болит? — Да вчера в обед заболел. — Вы в деревне живете? — Нет, что вы. Здесь, рядом с больницей. — Так, а что вы днем-то не обратились? — Да вы знаете, мы думали, что пройдет, я ей ношпочку давала, а он все болит и болит. Я не знаю, чем это объяснить, но у нас почему-то 90 % обращений приходится на вечернее и ночное время. Причем люди терпят сутки, а то и более. И когда начинаешь их спрашивать, чего тянули, отвечают: «А мы думали, что пройдет». Вот нет этому феномену объяснений! Остается только развести руками. У ребенка оказался острый аппендицит, пришлось остаться. Пока собирал оперблок — все уже ушли домой, — пока прооперировал, пока заполнил соответствующую документацию, наступила полночь. — Доктор, ничего, что мы вас к самому дому не доставили? — спросила фельдшер «скорой помощи», которая после операции везла меня домой. — А то у нас срочный вызов, по рации только что передали. — Нет, конечно, ничего страшного, мне идти тут триста метров. А что там? — Да не ваше, похоже, гипертонический криз. — Ну, тогда до свидания. — До свидания, доктор. Пусть вас сегодня больше не вызывают. Уставший, но счастливый — еще бы, две самостоятельных операции за сутки! — я направился домой. Квартира моя располагалась на втором этаже. В подъезде было темно, я вошел и на ощупь стал подниматься по лестнице. Внезапно до меня донесся жуткий женский крик, полный отчаяния: — А-а-а-а! Я погнал вверх. Картина, которую я увидел, надолго врезалась в память. Между вторым и третьим этажами, на площадке, стояла абсолютно голая девушка. Ее безупречную фигуру освещал холодный лунный свет. Незнакомка картинно заломила за головой руки и, как мне показалось, голосила на луну: — А-а-а! Зрелище было настолько диким и завораживающим, что я на секунду подумал: «Оборотень!» — но тут же спохватился и спросил девушку: — Что случилось? Что с вами? — А-а-а-а-а!!! — Девушка, что с вами? Почему вы не отвечаете? — А-а-а!!! Девушка была в сильнейшем эмоциональном шоке. Я хотел попробовать привести ее в чувство, но тут увидел полоску света из приоткрытой двери третьего этажа. «Видимо, она из той квартиры». Оставив голосящую особу на лестнице, я поднялся на третий этаж и вошел в приоткрытую дверь. Посреди комнаты стояла кровать со смятой постелью, на полу повсюду валялась мужская и женская одежда. На кухне мне бросился в глаза стол с остатками ужина и несколькими открытыми бутылками с алкоголем. В двух стопках желтели остатки коньяка. Я быстро обошел всю «однушку» и, не найдя ничего подозрительного, зашел в ванную. Под потолком ванной висел голый молодой парень — лицо фиолетовое, язык наружу, возле рта пена. Сдавливающая его горло петля была привязана к какой-то трубе. Схватив со стола нож, перерезал веревку и подхватил парня, отметив, что тело еще теплое. Тут в квартиру забежали другие соседи. — Вызывайте «скорую»! — крикнул я им и принялся делать висельнику искусственное дыхание и закрытый массаж сердца. Через пару минут лицо несчастного посветлело, веки задрожали, и он открыл глаза. Вытащенный из петли был спасен. Соседи привели в комнату трясущуюся девушку и накинули на нее покрывало. Увидев, что парень жив, она расплакалась. Я налил ей воды и, когда девушка немного пришла в себя, спросил: — Скажите, что здесь произошло? — Я-я-я не думала, что он повесится, — всхлипывая, ответила она. — Мы сегодня приехали из отпуска, немного выпили и занялись любовью. А у него это, как его, ну, в общем, не встал. А я, дура, в шутку возьми и скажи, что он импотент и вообще у него член маленький. |