Книга Кубинское каприччио, страница 28 – Чингиз Абдуллаев

– Она переживает за вас. Видит, как вы нервничаете, и переживает. И, по-моему, она очень хорошо относилась к вашему покойному дяде.

– К нему все хорошо относились, – вздохнул Борис, – и он всем помогал. Хороший был человек, честное слово. Сейчас начинаю понимать, как нам его будет не хватать. Он всегда умел пошутить, разрядить атмосферу, всегда доброжелательно относился к людям. Пойдемте вниз, она как раз готовит ужин.

Они вышли из комнаты и стали спускаться по лестнице.

– Ваша Фатьма молодец, – заметил Дронго, – поддерживать чистоту в таком огромном доме – дело совсем непростое.

– Я тоже так думаю, – кивнул Борис, – мы ей хорошо платим, но она действительно молодец. И за столько лет из дома не пропало ни одной шпильки, ни одного карандаша. Она безупречно честный человек. В этом вся наша проблема. Мы включили ее в список подозреваемых, прекрасно понимая, что она никогда бы не взяла даже одну монету без спроса. Она еще и очень верующая.

– Я спросил ее про ювелирные ценности, но она сказала, что ваш дядя все держал в шкатулке, о которой вы мне не говорили.

– Это правда. Я не считал нужным говорить. Все другие ювелирные украшения были в большой шкатулке, которая находилась в шкафу в его кабинете. Ключ от шкафа и шкатулки был у Асифа. Когда дядя умер, Асиф забрал шкатулку с собой в Баку. Потом мы все проверили вдвоем. Там все было на месте, и рядом находилась бумага с описью всех вещей. Мой дядя был очень аккуратным человеком в этом плане. Мы все тщательно проверили. Ничего не пропало, даже булавка для заколки галстуков. Шкатулку я увез с собой в Киев. Зачем о ней говорить, если все было в порядке? У нас ничего больше не пропало. Ничего, кроме этого алмаза.

– Фатьма видела, как вы ищете алмаз. Вы могли бы ей сказать, что именно вы ищете?

– Зачем? Мы не считали нужным посвящать ее в подобные семейные тайны. Если бы она нашла алмаз, она бы его нам отдала, в этом я почти уверен. Она видела, как мы пригласили специалистов, чтобы они искали алмаз по всему дому. Она видела, как мы перерыли весь дом. И могла понять, что мы ищем какой-то предмет, о котором не считаем нужным ее расспрашивать. В общем, было бы смешно, если бы мы с братом бегали и спрашивали у нашей домработницы, не видела ли она алмаз, который мы куда-то положили. Глупо и смешно. Асиф рассудил правильно. Если она знает, где алмаз, и не говорит нам, то она не скажет о нем никогда. А если не знает, то не стоит и расспрашивать. По-моему, верная логика.

Они прошли на кухню, где у плиты стояла Фатьма. Увидев вошедших, она испуганно оглянулась.

– Наш друг хочет с тобой поговорить, – показал на Дронго Борис, – ты успокойся, выключи плиту и садись на стул. У него есть к тебе несколько вопросов.

Она кивнула в знак понимания. Затем накинула платок на голову и уселась на стул, ожидая вопросов. Дронго и Борис устроились на других стульях с другой стороны стола.

– Извините меня, что я отвлекаю вас от дел, – начал Дронго, – вы были здесь все последние годы, когда болел Семен Борисович? Верно?

– Да, – кивнула она, – все время.

– К нему часто приезжали чужие или гости?

– Раньше приезжали, а в последний год нет. Ему не хотелось показываться перед гостями в таком виде. Он очень похудел, ослаб, нервничал, когда в дом входил посторонний. Были только его племянники и мы с врачом.

– И больше никого? Кто еще навещал его в последние дни?

– Больше никто, – удивилась Фатьма, – мы были с ним рядом. Его племянники, врач и я. Больше никто не оставался в доме.

– Это я уже понял. Кто еще приходил к вам в последнюю неделю его жизни? Кто здесь был?

– Хуршида все время приходила. И ее сын Туфан. Зинур Марчиев два раза приезжал. Больше никого не было.

– А садовник и водитель. Они не входили в дом?

– Конечно, входили. Много раз входили и выходили. Но они свои. Гулам и Иса. Оба все время были рядом и нам очень помогали.

– И Валида тоже приезжала?

– Только один раз. Он не хотел, чтобы она к нему приезжала. Очень переживал. Просил его побрить и одеть. Стеснялся надевать рубашку, она была ему очень большой. И тогда он надел водолазку, чтобы не так было заметно, как он похудел. Но она приехала и все поняла. Я потом видела, как она внизу плакала.

Дронго и Борис переглянулись.

– Вы можете рассказать более подробно, что случилось после смерти Семена Борисовича, – попросил Дронго, – мне важно знать, кто именно входил в его спальную комнату?

– Никто не входил. В эту ночь мы были втроем: Асиф, наш доктор и я. Доктор все время посылал меня за горячей водой. Утром Семену Борисовичу стало совсем плохо. Потом он захрипел. Асиф начал громко плакать, доктор его успокаивал. Я тоже заплакала. Доктор вышел из спальни, чтобы позвонить. Я тоже всем звонить стала, чтобы приехали. Раньше всех Хуршида приехала.

Она вздохнула. Было понятно, что ей нелегко вспоминать события того рокового дня.

– Потом мы перенесли тело на первый этаж, – сообщила Фатьма, – приехали Зинур и Туфан. Вместе с Гуламом и Исой они перенесли тело Семена Борисовича вниз, на первый этаж. И я закрыла дверь в спальню, чтобы туда никто не входил.

– Значит, никто туда больше не входил?

– Нет, – ответила она, – никто не входил. Потом пришли из синагоги, потом много людей собралось. И все уехали в Баку. А я осталась в доме одна.

– Вы не участвовали в похоронах? – понял Дронго.

– Я ведь мусульманка, – ответила Фатьма, – вы же знаете, что по нашим законам мне нельзя ходить на кладбище во время похорон. И поэтому я не поехала в Баку. У меня брат был на заработках в Дербенте, а его жена в это время болела. И я еще должна была присматривать за моей племянницей Назрин. Поэтому взяла ее сюда, к себе. Но в доме нужно было все убрать. Два дня я все чистила и убирала. Везде было грязно, много людей к нам поднимались, чтобы проститься с Семеном Борисовичем. Я знаю, что он был евреем, но все равно пошла в мечеть и помолилась за него. Он был очень хорошим человеком, упокой Господь его душу.

Борис отвернулся, чтобы скрыть набежавшие слезы.

– Спасибо тебе, Фатьма, – искренне сказал он, – ты всегда была верным другом нашей семьи.

– Что было потом? – спросил Дронго.

– Через три дня Асиф и Борис вернулись сюда. Потом они здесь оставались и снова уехали. Но на третий день и на седьмой сюда опять приходило много людей. Они во дворе собирались, под навесом. Мы там палатку поставили и длинные столы. И еще двое ребят из нашего ресторана внизу дежурили, всем чай подавали с лимоном. Хорошие ребята.