Книга Вспомни о Флебе, страница 112 – Иэн Бэнкс

– Гм-м, – сказал автономник.

– Мы победили, машина, – сказал Хорза, не поднимая глаз. – Мы включим питание на станции семь и тогда без труда найдем Разум.

– Ваш «господин Адекватный», похоже, на удивление безразличен к тому, как вольно мы обращаемся с его поездом, – заметил автономник.

Хорза окинул взглядом груды металла и осколки рядом с вагонами, пожал плечами и вновь занялся шлемом.

– Может, ему все равно, – сказал он.

– А может быть, он получает от всего этого удовольствие? – спросил Унаха-Клосп. Хорза посмотрел на него, и автономник продолжил: – Ведь, в конечном счете, это место – памятник смерти. Священное место. Может, оно – алтарь в той же мере, что и памятник, а мы просто исполняем жреческие функции – приносим жертвы богам.

Хорза покачал головой.

– Я думаю, машина, твои изготовители убрали предохранитель из твоей цепи воображения, – заявил он и снова занялся шлемом.

Унаха-Клосп издал шипящий звук и отправился к Вабслину, который возился с масс-детектором.

– Что ты имеешь против машин, Хорза? – спросила Бальведа, прервав свое хождение и остановившись рядом с ним.

Время от времени она потирала себе то нос, то уши. Хорза вздохнул и положил шлем.

– Ничего, Бальведа, пока они знают свое место.

Бальведа фыркнула и продолжила свое хождение.

Раздался голос Йелсон, которая расположилась чуть дальше по пандусу:

– Ты сказал что-то смешное?

– Я сказал, что машины должны знать свое место. Но Культура плохо относится к замечаниям такого рода.

– Да, – сказала Йелсон, продолжая смотреть на идиранина. Потом перевела взгляд на грудь своего скафандра со следами от плазменной молнии. – Хорза, – сказала она, – мы можем где-нибудь поговорить? Не здесь.

Хорза посмотрел на нее.

– Конечно, – озадаченно произнес он.

Вабслин занял место Йелсон на пандусе. Йелсон пошла туда, где над Нейсином, приглушив свою подсветку, парил Унаха-Клосп, державший шприц в нечетком силовом поле.

– Как он? – спросила Йелсон у машины, которая тут же прибавила света.

– Разве по его виду не понятно? – в свою очередь задал вопрос автономник; Йелсон и Хорза ничего не сказали. Унаха-Клосп снова пригасил подсветку. – Может, и протянет еще несколько часов.

Йелсон покачала головой и направилась ко входу в туннель, где была горловина транзитной трубы. Хорза следовал за ней. Йелсон остановилась внутри, где ее не могли видеть другие, и повернулась лицом к мутатору. Казалось, она ищет слова, но не может их найти. Она снова покачала головой и сняла шлем, прислонившись спиной к неровной стене туннеля.

– В чем дело, Йелсон? – спросил он ее и попытался было взять ее ладонь в свои, но она скрестила руки на груди. – Ты сомневаешься, стоит ли участвовать в этом деле?

Она покачала головой.

– Нет. Я хочу увидеть этот треклятый супермозг. Мне все равно, кто его заполучит, мне все равно, если его взорвут, но я хочу его найти.

– Я не думал, что для тебя это настолько важно.

– Теперь важно. – Она отвернулась, потом снова посмотрела на Хорзу, на ее лице появилась неуверенная улыбка. – Черт побери, я все равно пойду до конца – хотя бы для того, чтобы быть тебе подмогой, попытаться выручить тебя, если что.

– А я думал, ты собираешься выйти из игры, – сказал он.

– Да, – сказала Йелсон. – Понимаешь, я ведь не… ну… – Она тяжело вздохнула. – Какого черта!

– Что? – спросил Хорза.

Она пожала плечами. Маленькая бритая голова снова опустилась, ее очертания вырисовывались в далеком свете.

Она покачала головой.

– Господи, Хорза, – сказала она, испустив короткий смешок. – Ты просто не поверишь.

– Во что не поверю?

– Не знаю, стоит ли говорить.

– Скажи.

– Ты не поверишь. А если поверишь, то тебе, наверно, это не понравится. Ну, не все понравится. Я серьезно. Может, мне не стоит…

В ее голосе слышалось искреннее смущение. Хорза весело рассмеялся.

– Брось, Йелсон, – сказал он. – Ты уже и без того сказала слишком много – останавливаться поздно. Ты сама говорила, что ты не из тех, кто поворачивает назад. Так говори.

– Я беременна.

Поначалу он подумал, что ослышался, и хотел было пошутить на этот счет, но какая-то часть мозга снова воспроизвела звук ее голоса, перепроверила его, и теперь он точно знал, что она сказала. Она была права. Он не поверил услышанному. Не мог поверить.

– Не спрашивай меня, уверена ли я, – сказала Йелсон и снова опустила взгляд, сплетая пальцы и глядя то ли на них, то ли дальше, на пол, терявшийся в темноте. Она сжала свои руки без перчаток, как-то обнаженно торчавшие из скафандра. – Уверена. – Она посмотрела на Хорзу, хотя они и не могли видеть глаз друг друга. – Значит, я была права. Ты ведь мне не веришь, да? Я хочу сказать, что беременна от тебя. Поэтому и говорю тебе. Я бы ничего не сказала, если бы… если бы ты был ни при чем… если бы не от тебя. – Она пожала плечами. – Я подумала, что ты мог бы догадаться, когда я спросила о том, какую дозу облучения мы получили… Но теперь ты спрашиваешь себя, как это могло случиться, да?

– Да, – сказал Хорза, откашлявшись и качая головой, – это совершенно невозможно. Мы оба… но мы же принадлежим к разным видам, и это исключает любую возможность.

– И все же объяснение есть. – Йелсон вздохнула, продолжая смотреть на свои пальцы – они хватали и оплетали друг друга. – Но я думаю, тебе и это тоже не понравится.

– А ты попробуй.

– Дело… дело было вот как. Моя мать… моя мать жила на астероиде. На мобильном астероиде – ну, ты знаешь, один из многих. Один из самых старых. Он… мотался по галактике, может, восемь или девять тысяч лети…

– Постой, – сказал Хорза. – Один из чьих самых старых?

– Мой отец… он происходил с одного места, с планеты, возле которой этот астероид как-то останавливался. Моя мать сказала, что вернется когда-нибудь, но так никогда и не вернулась. Я ей говорила, что когда-нибудь загляну туда, чтобы увидеть его, узнать, жив ли он… Наверно, это сентиментальность чистой воды, но я сказала себе, что непременно загляну туда, если удастся выжить в этой переделке. – Она снова то ли усмехнулась, то ли фыркнула и на секунду отвернулась от своих беспокойных пальцев, чтобы бросить взгляд в темное пространство станции. Потом она опять повернулась лицом к мутатору, и голос ее внезапно зазвучал страстно, почти умоляюще. – По рождению я только наполовину из Культуры. Я оставила астероид, как только научилась держать ружье. Я знала, что Культура для меня – место неподходящее. Так вот, я унаследовала геннозакрепленное свойство, обеспечивающее фертильное межвидовое совокупление. Я никогда прежде об этом не задумывалась. Оно считается управляемым – по крайней мере, если хочешь ребенка, нужно снять блокировку и прекратить думать о том, чтобы не забеременеть. Но на сей раз блокировка почему-то не сработала. Может, я сама ее отключила – не знаю как. Но я это не нарочно, Хорза, клянусь тебе. Мне этого и в голову не приходило. Просто так случилось. Я…