
Онлайн книга «Дом на полпути»
Шум мотора все приближался. Эллери быстро осмотрел стол, освещенный простенькой настольной лампой, под которой стояла дешевая фаянсовая тарелка с обгорелыми желтыми картонными спичками; ничего другого в ней не было. Около тарелки лежал нож для разрезания бумаг с бронзовым черенком, лезвие по самую рукоятку вымазано запекшейся кровью. На кончик острия было что-то надето — крошечная усеченная пирамидка из непонятного материала, потому что вся она была покрыта копотью. Но что бы это ни было, предмет долго держали на огне, и он обуглился. Эллери перевел взгляд на мертвого и с беспокойством отметил, что в искаженном лице Уилсона было что-то такое, что привлекло его внимание с первого взгляда, но что именно, он не мог себе объяснить. Если отвлечься от гримасы смерти, лицо было привлекательное, с выразительными чертами, можно сказать, интересное и по-своему красивое. Уилсон находился в расцвете лет — между тридцатью пятью и сорока. Лоб высокий, красивой формы, рот почти женственный, нос короткий, на подбородке небольшая ямочка. Каштановые волосы чуть поредели на висках, но еще сохранили былой блеск. Эллери так и не смог понять, что же насторожило его с первого взгляда. Может, признаки тонкого интеллекта, какая-то своеобразная рафинированность, говорящая о хороших кровях. — Какого дьявола вы тут делаете? — раздался холодный грубый голос. — А, полиция! — отозвался Эллери. — Входите, джентльмены, входите. — Он что-то небрежно бросил на стол. — И вытрите ноги, прежде чем ступить на ковер. В проеме задней двери столпилось несколько человек во главе с высоким широкоплечим мужчиной с кремневыми, жесткими глазами. Он посмотрел на Эллери и затем крикнул своим людям: — Почистите ботинки, ребята! — и первым поскреб подошвами по порогу. Затем перевел взгляд со светлого ковра на Эллери и, шагнув к столу, взял то, что тот на него бросил. — О! — воскликнул мужчина, возвращая Эллери карточку. — Рад видеть вас, мистер Квин. Этот Энджел там, на улице, не назвал вашего имени. Мне доводилось пару раз встречаться с вашим отцом. Я Де Йонг, шеф полиции Трентона. Эллери поклонился. — Я тут сунул нос. Надеюсь, вы не наследили на подъездных дорожках? — Энджел сказал, что вы просили. Умно. Я покрою дорожки. А теперь глянем на беднягу. Комната заполнилась людьми. Все суетились, распаковывая оборудование. Де Йонг опустился на колени перед убитым. К нему подошел пожилой человек с лицом доброго отца семейства. В руках у него был черный саквояж. Засверкали вспышки. Билл Энджел, стоя в углу, чтобы не мешать полицейским работать, не мигая смотрел на происходящее. — Расскажите, как все произошло, мистер Квин, — послышался вкрадчивый женский голос за спиной Эллери. Эллери оторвался от созерцания убитого и обернулся. Он увидел высокую рыжеволосую молодую женщину с ярко накрашенными губами, с записной книжкой и карандашом на изготовку. Она улыбалась ему. Ее шляпа, напоминающая огромный диск, была сдвинута на затылок, а на глаз упала прядь рыжих волос. — С какой стати? — спросил Эллери. — Потому что я, — пояснила молодая женщина, — глас и совесть народная. Я представляю общественное мнение и кое-каких въедливых рекламодателей. Ну, мистер Квин. Эллери зажег трубку и осторожно сунул погасшую спичку в карман. — Сдается мне, — проговорил он, — что я вас где-то видел. — Мистер Квин! Не заговаривайте мне зубы. Все проще простого. Я сидела в двух шагах от вас в холле «Стейси-Трент», когда ваш дружок выкрикнул ваше имя. Славная работа, Шерлок, вы достойны своей славы. Так кто этот симпатичный парень на полу? — Простите, — все так же спокойно ответил Эллери, — но мы незнакомы. — Черт побери! Я Элла Эмити, репортер «Трентон таймс». Ну да не тяните резину! Я не слезу с вас и этих полицейских, насколько мне хватит терпения. Ну, выкладывайте! — Простите, но вам лучше обратиться к Де Йонгу. — Что вы задаетесь! — бросила Элла и тут же ввинтилась между пожилым джентльменом с черным саквояжем и шефом местной полиции Де Йонгом. Видно было, что она строчит в блокноте как заведенная. Де Йонг подмигнул Эллери и шлепнул ее по заду. Элла взвизгнула, переметнулась к Биллу Энджелу, задала ему кучу вопросов, снова застрочила, послала ему воздушный поцелуй и вылетела из хижины. Эллери услышал ее пронзительный голос: — Где тут, черт побери, ближайший телефон? Затем мужской голос: — Эй, идите по траве. Еще через минуту он расслышал, как взревел мотор, и машина умчалась в сторону Морского терминала. — Энджел, — дружелюбным голосом позвал Билла Де Йонг. Люди расступились, чтобы его пропустить. Эллери подошел к группе, обступившей тело погибшего. — Приступим, — проговорил Де Йонг. — Мерфи, записывай. Вы говорили там снаружи, что это ваш шурин. Имя? — Джозеф Уилсон. — Билл отвечал с отсутствующим видом, вытянув подбородок. Он назвал адрес: Фермаунт-парк, Филадельфия. — А что он здесь делал? — Не знаю. — А как вы здесь очутились, мистер Квин? Эллери рассказал, что встретился с молодым адвокатом в Трентоне, и, прежде чем кто-либо успел вмешаться с расспросами, добавил, что Билл сообщил ему о своей поездке в хижину. — В вуали, говорите? — хмуро переспросил Де Йонг. — Как думаете, вы бы узнали даму, которая промчалась мимо вас в «кадиллаке»? — Я видел только ее глаза, полные ужаса. Машину, впрочем, узнал бы. — Билл описал автомобиль. — Чья это земля? — Не имею представления, — откликнулся Билл. — Я здесь впервые. — Ну и дыра, однако! — хмыкнул Де Йонг. — Кажется, вспоминаю. Здесь жили скваттеры. Их вышибли примерно год назад. Даже не знал, что тут кто-то живет. Участок принадлежит городу... А где ваша сестра, Энджел? Билл напрягся. — Билл пытался дозвониться до нее по телефону, — вмешался Эллери, — но ее нет дома. Он послал телеграмму. Де Йонг холодно кивнул и отошел. А когда вернулся, тут же спросил: — А что за бизнес был у Уилсона? Билл рассказал. — Гм. Что-то здесь нечисто. Ваше заключение, док? Пожилой джентльмен поднялся с колен: — Удар ножом в сердце. Глубокая рана, чистая работа. Чудо, что он не умер мгновенно. — Тем более учитывая, что орудие убийства было извлечено из раны почти сразу после нанесения удара, — заметил Эллери. Шеф полиции бросил взгляд на Эллери, затем на лежащий на столе окровавленный нож для разрезания бумаг. — Забавно. А что это за хреновина на кончике? Ума не приложу! — По некотором размышлении, — заметил Эллери, — полагаю, вы придете к выводу, что сие есть пробка. |