Книга Происхождение зла, страница 29 – Эллери Квин

— Разве можно начать оптовую торговлю драгоценными камнями на пустом месте? — удивился Эллери. — Неужели нигде нет ни одного свидетельства об их прежней причастности к делу?

— В архиве Национального управления ничего не значится до двадцать седьмого года.

— Ах, вы и там искали? Хилл определенно бывал за границей по делам фирмы. По словам Лорел, у них филиалы в Амстердаме и Южной Африке. Что означает заграничный паспорт, свидетельство о рождении…

— На это я и рассчитывал. — Китc сунул в рот новую сигарету. — Оказывается, филиалы, кроме нью-йоркского, не принадлежат фирме «Хилл и Прайам». Они попросту заключали контракты с надежными зарубежными фирмами, вкладывали большие деньги, но все деловые переговоры и сделки велись и до сих пор ведутся через агентов. Нет никаких свидетельств, что Хилл или Прайам за двадцать три года покидали американскую территорию, по крайней мере за те двадцать три года, о которых есть данные. — Он пожал плечами. — Нью-йоркский филиал открылся в начале двадцать девятого, несколько лет Прайам лично им занимался, наладил дела, обучил персонал… передал руководство нынешнему начальнику, переехал сюда… познакомился и женился на Делии Кольер Макгоуэн, потом его разбил паралич. Дальше трансконтинентальную деятельность вел Хилл.

— Прайам никогда нигде не предъявлял свидетельство о рождении?

— Нет, и в дальнейшем вряд ли придется. Он, например, ни разу не голосовал… Боюсь, на подтверждение американского гражданства, выяснение места рождения и всего прочего уйдет слишком много времени. Слишком много для нашей карусели.

— А в военное время…

— К началу Второй мировой войны Хилл и Прайам вышли из призывного возраста и поэтому не регистрировались. В военных архивах не значатся.

— Лейтенант, я теряю терпение. У Леандра Хилла не было страховки?

— До двадцать седьмого года не было. В фотокопиях более поздних страховых документов местом рождения указан Чикаго. Я проверил иллинойские архивы — нет никакого Леандра Хилла. Имя и фамилия вымышлены. У Прайама страховки вообще не имеется. Официальная страховка фирмы, разумеется, ничего не дает.

— Иначе говоря, мистер Квин, — заключил лейтенант Китc, — по всему судя, оба сознательно скрывали или маскировали прежнюю жизнь до приезда в Лос-Анджелес. Все указывает на то…

— …что до двадцать седьмого года не было ни Леандра Хилла, ни Роджера Прайама, — пробормотал Эллери. — Хилл и Прайам не подлинные фамилии.

— Точно.

Эллери встал, подошел к окну, за стеклом в сумерках вновь увидел знакомый пейзаж, вдруг резко оглянулся:

— Полюбопытствовали насчет паралича?

Китc улыбнулся:

— При желании прочтите целую папку медицинской тарабарщины. Заключения крупнейших в Соединенных Штатах специалистов. В переводе на простой американский язык — состояние стабильное и безнадежное. Кстати, если вы это имели в виду, прежней медицинской карты Прайама никто в глаза не видел.

— Вы очень проницательны, Китc. Хотелось бы поблагодарить вас от всей души. Признайтесь, что ничего не узнали об Альфреде Уоллесе, и я вас увенчаю короной.

Лейтенант схватил и сунул Эллери чернильницу.

— Валяйте, увенчивайте.

— И о нем тоже?

— Совершенно верно. — Китc выплюнул сухую табачную крошку. — О мистере Альфреде Уоллесе удалось получить только сведения приблизительно годичной давности, после того как он нанялся к Прайаму.

— Быть не может, чтобы никто ничего не знал обо всей троице! — взорвался Эллери.

— Я абсолютно уверен — секретарь не Аль Капоне. А кто — не могу сказать. Продолжаю работать.

— Но… он совсем недавно поступил на службу!..

— Знаю, — оскалился лейтенант, не выронив сигарету, — как вы жалеете, что нет с вами нью-йоркских ребят из высшей лиги. Есть что-то темное в этом Уоллесе. Пожалуй, мистер Квин, ничем нынче вас не обрадовав, я лучше перестану молоть чепуху и попробую прорваться через центральную линию. Еще не беседовал с Уоллесом. Может, прямо сейчас займемся?

— Вы его сюда привели? — вскричал Эллери.

— Сидит в соседней комнате. Я его просто вежливо пригласил поболтать. Он вроде не возражал, у него сегодня выходной. Мой парень там его развлекает, чтоб не соскучился.

Эллери отодвинул стул в темный угол кабинета, кивнул:

— Зовите.

* * *

Вошел улыбающийся Альфред Уоллес, безупречный мужчина, не подверженный фаренгейтовым страданиям простых смертных, с пенной волной седых волос, в жизнерадостно заломленной шляпе, с пурпурной астрочкой в петлице.

— Мистер Квин! — дружелюбно воскликнул он. — Так вот почему лейтенант Китc заставил меня прождать больше часа…

— Боюсь, что так. — Эллери не поднялся со стула.

Китc держался любезно.

— Прошу прощения, мистер Уоллес. Сядьте сюда, пожалуйста… Трудно рассчитывать время, расследуя убийство.

— Вы хотите сказать, предполагаемое убийство, лейтенант, — поправил Уоллес, сел, уложил ногу на ногу, аккуратно надел на колено шляпу. — Или что-нибудь новое вышло на свет?

— Выйдет кое-что новое, если ответите на несколько вопросов.

— Я? — Мистер Уоллес поднял красивые брови. — Вы для этого усадили меня лицом к свету? — Кажется, происходившее забавляло его.

Китc, молча дернув шнур, опустил жалюзи.

— Спасибо. Охотно отвечу на любой вопрос. Если, конечно, смогу.

— По-моему, на один легко сможете. Откуда вы, мистер Уоллес?

— Ах, — задумался безупречный мужчина. — Как раз на него, лейтенант, не могу.

— То есть не хотите?

— То есть не могу.

— Неужели не знаете?

— Именно.

— Если мистер Уоллес выбрал такую линию поведения, — вставил из своего угла Эллери, — думаю, можно закончить беседу.

— Вы неправильно меня поняли, мистер Квин. Я ничуть не желаю препятствовать следствию, — серьезно сказал Уоллес. — Не могу сообщить, джентльмены, поскольку в самом деле не знаю. Пал жертвой любопытного случая, о которых время от времени можно прочесть в газетах. Амнезия… потеря памяти.

Китc бросил взгляд на Эллери и поднялся:

— Хорошо, Уоллес. Все.

— Нет, не все, лейтенант. Я могу доказать. Собственно, раз зашла речь, настаиваю, чтобы вы выслушали доказательства. Наша беседа, естественно, будет записана? Хотелось бы зафиксировать.

Китc махнул рукой, глядя на Уоллеса с легким восхищением.

— Однажды, года полтора назад, точнее, 16 января прошлого года, я очнулся на углу улицы в Лас-Вегасе в штате Невада, — спокойно рассказывал Альфред Уоллес, — не имея понятия, как меня зовут, откуда я и как там очутился. На мне была грязная одежда не по размеру, я чувствовал себя совсем разбитым. Обшарил карманы, ничего не нашел — ни бумажника, ни бумаг, никаких документов, ни денег, даже мелочи. Подошел к полицейскому, объяснил, что со мной приключилось. Он отвел меня в участок, там выслушали мой рассказ, отправили к врачу на обследование. Доктор Джеймс В. Катбилл проживает в Лас-Вегасе на Северной Пятой улице, дом 515. Записываете, лейтенант?