Книга Дерзкая невинность, страница 67 – Дженнифер Хеймор

— За то, что просила оставить меня в покое.

— Я понял, что тебе нужно время. Но если ты думала, что сможешь так легко от меня отделаться… Как видишь, не получилось.

Где-то в глубине души Оливия это знала.

— Мне очень жаль, что я заболела и тебе пришлось ухаживать за мной.

Макс обнял ее.

— Но я хочу заботиться о тебе.

— Почему? — спросила она и нахмурилась.

— Потому что я люблю тебя. А когда любишь, делаешь все, что в твоих силах, для этого человека, хочешь, чтобы он был счастлив.

— Как бы я хотела заботиться о тебе и сделать тебя счастливым.

— Ты уже осчастливила, Оливия, ведь ты только что призналась мне в любви.

Оливия вздохнула, чувствуя себя счастливой, довольной и… почти здоровой.

— Ах, Макс, я думаю, ты правильно понял.

Спустя несколько дней Оливия начала принимать хинин, запас которого прибыл из Лондона. Они наняли слуг, чтобы было кому следить за домом, и человека, который починил сломанную дверь. Оливия начала понемногу гулять, хотя была еще очень слабой.

— Знаешь, — рассказала она Максу, — когда я жила с матерью и сестрами в Антигуа, они в течение целого месяца после очередного приступа болезни не выпускали меня на весь день гулять, потому что мать была уверена, что свежий воздух вызывает новый приступ.

— А ты уверена, что это не так?

— Уверена. — Она встала на цыпочки и поцеловала Макса в щеку, нисколько не заботясь о том, что их увидит кто-нибудь из слуг. После ее болезни смысла скрывать не было. — Обещаю.

— Хорошо. Но в случае чего, у тебя, слава Богу, есть хинин.

— Да. Скажи, это эгоизм с моей стороны, что я наслаждаюсь твоей чрезмерной заботой? — задумчиво спросила Оливия.

— Вовсе нет. У каждого человека должен быть кто-то, кто о нем заботится. И этим надо наслаждаться.

Она прикусила губу и, взглянув на Макса из-под полуопущенных ресниц, спросила:

— А ты наслаждаешься моей заботой?

Макс остановился, обернулся к ней и обнял ее лицо ладонями.

— Да, наслаждаюсь, и каждую минуту каждого дня благодарю Бога за это.

Он наклонился и в первый раз с тех пор, как Оливия пришла в себя, поцеловал ее по-настоящему — глубоко и страстно. А потом, оторвавшись, прислонился лбом к ее лбу.

— Ты волшебница, — прошептал Макс, обжигая ее щеку горячим дыханием.

Оливия улыбнулась и провела рукой по мощным мускулам его спины.

— Я скучала по тебе, Макс.

— Я всегда был рядом, любимая.

— Ты знаешь, что я имею в виду.

— Я тоже по тебе скучал.

Он посмотрел в сторону дома.

— Может, вернемся в тепло? — Его глаза лукаво блеснули. — В уютную спальню?

— А что подумают слуги?

— Что мы безумно любим друг друга?

Он взял ее за руку и потянул в сторону дома.

У входа их ждал верный Пиблс.

— Вам пришла почта, ваша светлость.

— Почта! — Оливия прижала руки к груди. С тех пор как они приехали в Ланкашир, это была первая почта. Может, это новости о Джессике и леди Фенвик?

На столике в холле было несколько писем. Оливия взяла конверт, лежавший сверху.

— Это письмо от какого-то мистера Чилдресса, Макс. Ты его знаешь?

Лицо Макса помрачнело. Он нетерпеливо вскрыл конверт и принялся читать, а Оливия увидела, что теперь сверху лежит письмо of ее сестер. Стянув перчатки, она достала его и на первых же строчках вскрикнула.

«Ни Джессика, ни леди Фенвик не возвращались в Суссекс. Мы все решили, что они по-прежнему в Ланкашире».

Медленно Оливия подняла глаза на Макса, и в его взгляде отразилось то же недоумение, что и в ее.

— Что? — прошептала она.

— Фенвик. Он уехал из Лондона.

— Он поехал к себе домой в Суссекс?

Макс взглянул на Пиблса и потянулся за остальной почтой.

— Мы прочтем эти письма в гостиной, Пиблс, а вам спасибо. Вы можете идти.

— Да, сэр.

Пиблс откланялся, а Оливия и Макс прошли в гостиную.

— После того как мы сбежали от Фенвика в Лондоне, я нанял человека, чтобы следить за ним. Я не хотел, чтобы он снова начал тебя преследовать, и если бы этот негодяй что-нибудь опять задумал, я решил, что буду знать об этом заранее. Но похоже, что Фенвик уехал из Лондона еще раньше тебя и меня. Он распустил слух, что он так болен, что не встает с постели, но на самом деле он тайно ночью уехал из города. Я думаю, он знал или предполагал, что я за ним слежу.

— Это все разузнал твой человек?

— Да, несколько дней тому назад. Он получил информацию от одного из слуг Фенвика, но, по-видимому, даже он не знал, куда был намерен уехать его хозяин.

— О Господи, — прошептала Оливия.

— Если он найдет леди Фенвик в Суссексе…

— Не найдет, — заявила Оливия. — Она и Джессика не в Суссексе. Феба пишет, что они должны были быть там к моему приезду.

— А это означает… — сказал Макс.

— …что Фенвик их нашел, — закончила Оливия, чувствуя, как сжимается ее сердце. — Ах, Макс, моя сестра попала в лапы этого чудовища!

Оливия вскочила с софы.

— Куда он мог их отвезти? — Господи… после того, что Фенвик пытался сделать с ней, что он сделает с Джессикой и со своей сбежавшей женой? — Мы должны найти его! — вскрикнула она. — Он может… может убить их.

Макс встал и обнял Оливию.

— У него есть дом недалеко от Манчестера. Это его ближайшая недвижимость. Полагаю, он отвез их туда.

— А если нет?

— Я найду их, Оливия. — Его голос звучал уверенно.

— Нет, Макс. Нет.

— Что значит — нет?

— Ты меня не оставишь здесь.

— Ты слишком слаба…

— Я поеду с тобой. Не думаешь же ты, что я останусь здесь одна, беспомощная, среди чужих людей, когда моя сестра в опасности?

— Здесь ты будешь в большей безопасности, Оливия.

— Я буду в безопасности, находясь рядом с тобой.

Макс вздохнул, немного помедлил и наконец кивнул:

— Ты права. Я бы волновался, если бы упустил тебя из виду. Но когда мы приедем в Манчестер, ты будешь оставаться в гостинице до тех пор, пока я не вернусь с Джессикой и леди Фенвик.

— Разумеется.

— Ты уверена, что выдержишь поездку?

— Я сегодня прошла по крайней мере три мили.