Онлайн книга «Ворон»
|
"То стучится, – прошептал я, – гость у входа моего - Путник, больше ничего". Ясно помню всё, как было: осень плакала уныло, И в камине пламя стыло, под золой почти мертво… Не светало… Что за муки! Не принёс дурман науки Мне забвенья о разлуке с девой сердца моего - О Леноре: в Божьем хоре дева сердца моего - Здесь, со мною – никого… Шелест шёлка, шум и шорох в мягких пурпуровых шторах Жуткой, чуткой странной дрожью проникал меня всего; И, борясь с тревогой смутной, заглушая страх минутный, Повторил я: "Бесприютный там у входа моего - Поздний странник постучался у порога моего - Гость, и больше ничего". Стихло сердце понемногу. Я направился к порогу, Восклицая: "Вы простите – я промедлил оттого, Что дремал в унылой скуке и проснулся лишь при стуке - При неясном, лёгком звуке у порога моего". И широко распахнул я дверь жилища моего: Мрак, и больше ничего. Мрак бездонный озирая, там стоял я, замирая, Полный дум, быть может, смертным незнакомых до того; Но царила тьма сурово средь безмолвия ночного, И единственное слово чуть прорезало его - Зов: "Ленора…" – Только эхо повторило мне его - Эхо, больше ничего… И, встревожен непонятно, я лишь шаг ступил обратно - Снова стук, уже слышнее, чем звучал он до того. Я промолвил: "Это ставнем на шарнире стародавнем Хлопнул ветер; вся беда в нём, весь секрет и колдовство. Отпереть – и снова просто разрешится колдовство: Ветер, больше ничего". Распахнул я створ оконный – и, как царь в палате тронной, Старый, статный чёрный Ворон важно выплыл из него, Без поклона, плавно, гордо, он вступил легко и твёрдо, - Воспарил, с осанкой лорда, к верху входа моего - И вверху на бюст Паллады у порога моего Сел – и больше ничего. Чёрный гость на белом бюсте – я, глядя сквозь дымку грусти, Усмехнулся – так он строго на меня глядел в упор. "Вихрь измял тебя, но, право, ты взираешь величаво, Словно князь ты, чья держава – ночь Плутоновых озёр. Как зовут тебя, владыка чёрных адовых озёр?" Он прокаркал: "Nevermore". Изумился я немало: слово ясно прозвучало - "Никогда"… Но что за имя?! И бывало ль до сих пор, Чтобы в доме средь пустыни сел на бледный бюст богини Странный призрак чёрно-синий и вперил недвижный взор, - Странный, хмурый, чёрный ворон, мрачный, вещий, тяжкий взор, И названье: "Nevermore"? Но, прокаркав это слово, вновь молчал уж он сурово, Словно всю в нём вылил душу – и замкнул её затвор. Он сидел легко и статно, и шепнул я еле внятно: "Завтра утром невозвратно улетит он на простор - Как друзья – как все надежды – улетит он на простор…" Каркнул Ворон: "Nevermore". Содрогнулся я при этом, поражен таким ответом, И сказал ему: "Наверно, господин твой с давних пор Беспощадно и жестоко был постигнут гневом Рока, И, изверившись глубоко, Небесам послал укор И твердил, взамен молитвы, этот горестный укор, Этот возглас… "Nevermore". Он сидел на белом бюсте; я смотрел с улыбкой грусти - Опустился тихо в кресла – дал мечте своей простор; Мчались думы в беспорядке – и на бархатные складки Я поник, ища разгадки: что принёс он в мой шатёр - Что за правду мне привёл он в сиротливый мой шатёр Этим скорбным "Nevermore"? Я сидел, объятый думой, молчаливый и угрюмый, И смотрел в его горящий, пепелящий душу взор. Мысль одна сменялась новой; в креслах замер я, суровый. И на бархат их лиловый лампа свет лила в упор… Не склониться Ей на бархат, светом залитый в упор, Не склониться – "Nevermore"… Чу – провеяли незримо, словно крылья серафима - Звон кадила – волны дыма – шорох ног о мой ковёр… "Это Небо за моленья шлёт мне чашу исцеленья, Чашу мира и забвенья, сердцу волю и простор! Дай – я выпью и забуду, и верну душе простор!" Каркнул Ворон: "Nevermore". "Адский дух иль тварь земная, – произнёс я, замирая, - Кто бы, сам тебя ли Дьявол или вихрей буйный спор Ни занёс, пророк пернатый, в этот дом навек проклятый, Над которым в час утраты грянул Божий приговор, - Отвечай мне: есть прощенье? истечёт ли приговор?" Каркнул Ворон: "Nevermore". "Адский дух иль тварь земная, – повторил я замирая, - Отвечай мне: там, за гранью, в Небесах, где всё – простор, И лазурь, и свет янтарный, – там найду ль я, благодарный, Душу девы лучезарной, взятой Богом в Божий хор, - Душу той, кого Ленорой именует Божий хор?" Каркнул Ворон: "Nevermore". Я вскочил: "Ты лжёшь, Нечистый! В царство Ночи вновь умчись ты, Унеси во тьму с собою ненавистный свой убор. - Этих перьев цвет надгробный, чёрной лжи твоей подобный, - Этот жуткий, едкий, злобный, пепелящий душу взор! |