Онлайн книга «Бар "Либерти"»
|
— По-прежнему с чемоданами? — Один они бросили по дороге. Его подобрали вчера в тамарисковой роще… Обе порядком перетрухнули… И заявили, что, мол, отправляются в Лион к больной родственнице… Хорошо, полицейский догадался открыть чемоданы, а там стопка акций на предъявителя, несколько купюр по сто фунтов, ну и всякая всячина… Собралась толпа… Время к ужину. Народ пьет аперитив… Все высыпали на улицу и отвели обеих в комиссариат, а затем и в тюрьму… — Виллу обыскали? — На следующий день спозаранку. Вначале ничего такого не обнаружили. Женщины в один голос твердили, что им неизвестно, что случилось с Брауном. А ближе к полудню садовник заметил свежевскопанный земли. Под тонким слоем земли — и пяти сантиметров не набралось бы — лежал труп Брауна в одежде… — И что женщины?.. — Мигом запели другую песню. Принялись утверждать, что три дня назад они увидели, как на улице остановилась машина, и удивились, почему это Браун не ставит ее в гараж… А он, пошатываясь, пересек сад… Джина принялась бранить его из окна, полагая, что тот вдребезги пьян… И вдруг Браун упал на крыльце… — Мертвый, разумеется! — Мертвее не бывает. Его ударили ножом в спину, прямо между лопатками… — И они три дня продержали тело в доме? — Да! И никаких удобоваримых объяснений не дают! Ссылаются на то, что Браун терпеть не мог полицию и все, что с ней связано… — Выходит, они его закопали, а сами двинулись прочь с серебром и со всем добром, что подороже!.. Догадываюсь, отчего машина проторчала три дня под открытым небом… Джина водить толком не умеет, вот и не решилась пускаться в сложные маневры и заводить ее в гараж. А скажите-ка, была ли кровь в машине? — Ни малейшего следа крови! Но они божатся, что все тщательно вымыли… — И это все, что вы хотели мне рассказать? — Все. А теперь они негодуют! И требуют, чтобы их отпустили… За окном заржала лошадь, что привезла их на фиакре сюда. Докуривать сигару до конца Мегрэ не хотелось, но и выбросить тоже духу не хватало. — Виски? — предложил Бутиг, заметив открытый бар. Нет, ей-богу, трагедией тут и не пахло! Мегрэ тщетно старался воспринимать происходящее всерьез. Может быть, во всем виновато солнце или мимоза, апельсины, рыбак, что по-прежнему высматривал морских ежей сквозь три метра кристально чистой воды? — Вы можете мне оставить ключи от дома? — Разумеется! Раз вы берете расследование в свои руки… Мегрэ залпом опустошил предложенный ему стакан виски, взглянул на оставленную в патефоне грампластинку, машинально повертел рукоятки радиоприемника, и из того донеслось: «…дены вовремя… В ноябре…» В этот момент Мегрэ увидел за приемником фотографию мужчины и тут же потянулся за ней, чтобы получше рассмотреть. — Это он? — Да! Хоть живым не видел, но узнал сразу… Мегрэ немного нервно выключил радио. Что-то внезапно шевельнулось в его душе. Любопытство? Нет, нечто большее! Смутное и довольно-таки неприятное чувство! До сих пор Браун оставался для него просто-напросто Брауном, незнакомцем и, по всей видимости, иностранцем, погибшим при более или менее загадочных обстоятельствах. Кому могло прийти в голову разбираться в том, о чем он думал, что любил и ненавидел, какие невзгоды выпали на его долю… И вот теперь, держа в руках портрет, Мегрэ испытал непонятное беспокойство: ему вдруг показалось, будто он знает этого человека. Не то чтобы когда-нибудь встречался с ним, но просто уже видел… Нет! Фотография ему ничего не говорила. Широкое лицо крепкого здоровья мужчины, скорее всего сангвиника, с рыжими довольно редкими волосами, с неброской щеточкой усов над самой губой, с большими светлыми глазами… Но было в облике покойного, в выражении глаз нечто такое, что напоминало самого Мегрэ. Слегка сутуловатые плечи… Преувеличенно невозмутимый взгляд… Добродушная и вместе с тем ироничная складка возле губ… Вместо трупа с именем Браун возник заинтересовавший Мегрэ человек, о котором комиссару захотелось узнать побольше. — Еще по стаканчику? Виски вроде бы недурственное… Бутиг развеселился! Он никак не мог понять, почему это Мегрэ не отвечает на его шутки и лишь озирается вокруг с отсутствующим видом. — Может быть, поднесем стаканчик кучеру? — Нет, нам пора уходить. — Разве вы не будете осматривать дом? — В следующий раз! Лучше это сделать одному! И когда голова не будет задурманена солнцем. Возвращаясь в город, Мегрэ упорно хранил молчание и на все обращенные к нему Бутигом реплики лишь кивал головой, так что тот невольно начал задаваться вопросом, а уж не обидел ли он чем своего компаньона. — Сейчас увидите старый город… Тюрьма находится возле рынка… Но, конечно, лучше всего осматривать его утром… — И в какую гостиницу вас везти? — спросил, обернувшись, кучер. — Вы предпочитаете жить в самом центре? — обратился к Мегрэ Бутиг. — Высадите меня здесь! А я сам разберусь… На полпути между городом и мысом комиссар успел присмотреть себе небольшую гостиницу типа семейного пансиона. — А в тюрьму сегодня вечером не поедете? — Завтра видно будет… — Мне заехать за вами? Кстати, если после ужина вы пожелаете заглянуть в казино Жуан-ле-Пена, то я с удовольствием… — Нет, спасибо… Спать хочется… Спать ему не хотелось. Но и гулять тоже. Жарко. Тело потное. В гостиничном номере, окна которого выходили на море, он первым делом наполнил водой ванну, но потом передумал, спустился вниз, трубка в зубах, руки в карманах, прошел мимо столовой комнаты — уютные столики с белыми скатертями, салфетки веером в бокалах, бутылки вина и минеральной воды, — мимо подметавшей пол горничной и вышел на улицу… «Брауна убили ударом ножа в спину, а его две женщины попытались сбежать с деньгами…» Все это пока слишком зыбко. Мегрэ рассеянно смотрел, как медленно опускалось в море солнце над Ниццей, выделявшейся на синем фоне белой полоской набережной. Затем взглянул на горы с еще заснеженными вершинами. — Итак, значит, Ницца слева в двадцати пяти километрах, Канн справа в двенадцати… Горы сзади, а впереди море. Мегрэ строил для себя замкнутый мир, в центре которого находилась вилла Брауна и его двух женщин. Тягучий мир, наполненный солнцем, ароматом мимозы, приторным запахом цветов, пьяным гулом мошкары и шелестом машин, скользящих по мягкому асфальту… |