Онлайн книга «Мегрэ и одинокий человек»
|
— Это чуть не произошло, да и вы вначале тоже подозревали меня. А я всегда говорил, что не убивал ее. — Когда вы узнали о ее смерти? — Через четверть часа после убийства. Я увидел, как Вивьен выскочил из подъезда и чуть ли не бегом устремился к площади Бланш. Мне захотелось спросить Нину, зачем он приходил. Я вошел в дом и, поднимаясь по лестнице, встретился с консьержкой. Дверь в квартиру была приоткрыта… Это показалось мне подозрительным… Через две минуты я нашел тело… Тогда я стер отпечатки пальцев со всех предметов, которых касался даже в предыдущие дни. Заодно я, видимо, стер и отпечатки Вивьена… — Почему вы не заявили о нем? — Потому что решил сам покарать его… Бедняга Торранс едва поспевал за все ускоряющимся ритмом допроса, который из монолога Мегрэ превратился в настоящий диалог. Комиссар нашел слабое место в обороне Маоссье, и несгибаемость того исчезла. — Вы ее так любили? — Это единственная женщина, которую я по-настоящему любил… — А ваша жена? — Я люблю ее, и она меня, думаю, тоже. Но ни о какой большой любви тут речи нет… — Но ведь прошло двадцать лет, Маоссье. — Знаю. И все равно — не было дня, чтобы я не вспоминал о ней. — А вы не думаете, что и Вивьен тоже? Он испытывал к ней такую же сильную страсть, настолько сильную, что пошел на убийство. Он даже не пытался начать жизнь по-новому. Он все бросил… И двадцать лет спустя вы встретили клошара… Глава 8
Маоссье молчал, уставившись на свои ботинки. Его лицо изменилось. Наглость пропала, и оно стало более человечным. — Вы прожили двадцать лет как честный человек… Он бросил на Мегрэ взгляд, и на его губах появилась ироничная улыбка. — Я ее не убивал, это верно. Но тем не менее стал косвенной причиной ее гибели… — Вы много работали, экономили. Сумели создать собственное дело, добились процветания… У вас симпатичная, милая жена… Вы живете в прекрасной квартире, владеете виллой в Ла-Боле… И все это вы поставили на карту ради убийства человека, которого не видели двадцать лет, человека, совершенно опустившегося за эти годы… — Я поклялся себе покарать его. — Почему вы не предоставили это правосудию? — Он бы сослался на ревность, на состояние аффекта, и отделался бы коротким сроком. Он бы давно уже освободился. — Ваш адвокат также будет объяснять ваши действия ревностью. — Мне теперь все равно… Еще вчера я решил все отрицать, защищаться… — Улики, что бы вы ни думали, слишком серьезны… Зазвонил телефон. — Это Аскан из I округа. Все нормально? — Отлично. Маоссье уже два часа как в моем кабинете. — Признался? — Да. — Даже если бы не признался, теперь бы ему пришлось это сделать. Дети, игравшие на пустыре возле предназначенного на снос дома, где жил Вивьен, принесли мне пистолет тридцать второго калибра. В магазине недостает трех патронов. Один из моих людей уже выехал в уголовную полицию, чтобы передать оружие в ваши руки. — Оно станет дополнительной уликой. — Нину Лассав убил тоже он? — Нет. — А кто? Вивьен? — Да… — Неужели Маоссье так любил Нину Лассав, что через двадцать лет отомстил за нее? — Да… Благодарю вас, Аскан… Вы мне очень помогли… Фактически именно вы и ваши люди проделали большую часть работы… — Не преувеличивайте… Ну, оставляю вас с вашим собеседником. Маоссье пытался понять, о чем идет речь, но Мегрэ отвечал односложно, а слов Аскана он не слышал. — Все эти двадцать лет вы искали его по Парижу? — Не систематически… Просто всматривался в прохожих… Сам не знаю почему, я был уверен, что однажды встречу его… Я действительно ходил ужинать в «Фарамон». И пришел на рынок пешком. Ресторан вызвал у меня воспоминания о давних временах, когда «Фарамон» был для меня пределом недоступной роскоши… Я вошел и поужинал в одиночестве… Теща меня не выносит и постоянно подкалывает… Не может мне простить, что я начинал простым маляром… Она узнала, что я родился в Бельвиле [4] и что рос безотцовщиной… Через несколько минут в дверь постучал старик Жозеф, секретарь. — Инспектор из I округа просит пройти, чтобы вручить вам пакет. — Пригласите. Инспектор оказался молоденьким пареньком, дрожавшим от возбуждения. — Добрался так быстро, как только мог, господин комиссар… Мне поручено передать вам это… И он протянул пакет, завернутый в оберточную бумагу, которой уже пользовались, потому что она была измята, и с любопытством посмотрел на Мегрэ. — Я вам больше не нужен? — Нет. Спасибо… Когда инспектор вышел, Мегрэ развернул сверток. — Это ваш пистолет? — Во всяком случае, похож. — Как видите, мы узнали бы истину и без ваших признаний. Оставшиеся патроны отстреляют и сличат пули с теми, что были извлечены из тела Вивьена… Вы так боялись, что вас остановят с оружием, что поспешили избавиться от него и выбросили на пустыре. Маоссье пожал плечами: — Верно, я дал клошару пятифранковую монету. И жирную женщину видел, она мне показалась мертвецки пьяной. Когда я узнал Вивьена, разгружавшего овощи, я вновь ощутил бешенство и бросился домой за пистолетом… Я ждал в темноте… Ждать пришлось очень долго, потому что приехал второй грузовик и он вместе с остальными подрядился разгружать его. — Ваша ненависть не ослабла? — Нет. Мне казалось, что я плачу долг. — Перед Ниной? — Да… Кроме того, этот человек, этот Вивьен, казалось, был в согласии с самим собой. Разве не сам он выбрал судьбу клошара?.. Я готов был поклясться, что этот поступок дал ему покой, а меня это взбесило… — И так вы ждали его до трех часов утра? — Не совсем. До двух тридцати… Я последовал за ним, когда он направился в тупик Вьо-Фур… Толстуха, которую я видел на рынке, лежала на пороге и казалась спящей… Я даже не подумал, что она может быть опасна… Мэтр Луазо придет в ярость из-за этой моей исповеди, но мне все равно… Я видел, как Вивьен вошел в дом… Последовал за ним и услышал, как он закрыл дверь… С полчаса я просидел на ступеньке… — Дожидались, пока он заснет? |