Онлайн книга «Дом-фантом в приданое»
|
– Ничего себе звоночек… Это была Марина Петровна, и она осведомлялась, почему Олимпиада до сих пор не прибыла на работу, хотя ее «вызывали». – Марин, – заговорила Олимпиада, а все на нее смотрели, – у нас тут небольшое ЧП в подъезде, сейчас мы все уладим, и я приеду. – ЧП? – переспросила начальница холодно. – Что за ЧП может быть в подъезде и какое оно имеет к тебе отношение? Ты обещала приехать, я уже два часа жду, а у тебя что-то там такое в подъезде!… – Убийство, – сказала Олимпиада Владимировна с некоторым злорадством. – А больше ничего. – Что-о? – протянула начальница, растерявшись. – Что такое?! – Можно мне трубочку? – сладким голосом попросил внезапно оказавшийся рядом милицейский и, не дожидаясь ответа, протянул руку. – Старший лейтенант Крюков, убойный отдел. Кто говорит? Олимпиада стояла рядом и живо представляла себе, что сейчас происходит с Мариной Петровной и что произойдет с ней, Олимпиадой, когда она приедет на работу. Лучше было не представлять. Она вернулась в комнату, где вытянувшаяся в струнку в кресле Люсинда пыталась делать ей какие-то знаки, которых она не понимала, махнула на нее рукой и, брезгливо морщась, унесла на кухню чашки, в одной из которых был окурок. Старший лейтенант все говорил. – Чего там, а? – свистящим шепотом вопросила Люсинда. – Чего там творится-то? – Не знаю, – тоже шепотом ответила Олимпиада Владимировна и заправила за ремень вылезающую блузку. – Парамоновых допрашивают, кажется. – Во дела, а? – с восторгом выдохнула Люсинда. – Во история, а?! – Ужас какой-то, – сказала Олимпиада Владимировна. – Ужас и кошмар. Мне на работе попадет, и Олежка должен приехать! Люсинда в кресле подвинулась в ее сторону и сказала, радостно блестя глазами: – А ты говорила, что детективов в жизни не бывает! Вот тебе и не бывает! Олимпиада возмутилась: – Господи, что ты несешь, Люська! Ты только послушай, как он с нами разговаривает, будто мы… мы… будто он нас подозревает! – А он нас подозревает, – с удовольствием согласилась Люсинда. Детективчик получился первый сорт – милиция приехала, все соседи высыпали, всех допрашивают, и труп она нашла, она первая, целая история вышла, а намечался самый обычный, унылый и серый день! Правда, соседа немножко жалко, был он смирный, работал на заводе «Серп и Молот», выпивал умеренно и занимался «радиолюбительством» – у него в квартире был целый склад барахла, лампочек каких-то, проволочек и прочей чепухи. Люсинда видела, когда приходила убираться, и тогда же узнала, что он радиолюбитель. В прошлом году он проводил в армию сына Серегу, который был похож на Костика, славшего «военные приветы из далекого города Архангельска», и стол на проводы собирала тоже Люсинда. Соседа жалко, но детектив ей очень нравился, и она этого стеснялась. Липа-то вон как сердится, глазищами сверкает! Интеллигентка, даже возразить как следует никому не умеет, зато ей, Люсинде, палец в рот не клади, она «бойкая девчонка», ей об этом весь Ростов говорил! Из прихожей вернулся милицейский, сел на стул, отчего стул скрипнул и покачнулся, уперся ладонью в коленку и вдруг спросил: – А напротив кто живет? – Никто не живет, – ответила Олимпиада Владимировна. – Хозяева умерли давно, я их почти не помню. – А вы давно тут проживаете? – Всю жизнь! Мы с бабушкой жили, а потом она умерла, и я осталась одна. – Что можете сказать про потерпевшего? – Господи, ничего я не могу про него сказать! Мы все друг друга знаем в лицо, дом-то маленький! Он жил с сыном, сын сейчас в армии, забыла, как его зовут. – Серегой зовут, – подала голос Люсинда. – В прошлом году проводили. – Потерпевший выпивал? – Мы с ним не выпивали! – опять встряла Люсинда. – А потому знать не можем! Ну, выпивал, конечно, но сильно никогда не пил! – Черт знает что, – пробормотал старший лейтенант Крюков, – в субботу утром на мою голову!… Тут его позвали на лестницу, и он вышел, и Олимпиада с Люсиндой опять остались одни. – Мне на работу надо, – с тоской сказала Липа, – и что он там начальнице наговорил, страшно подумать!… – Да ладно, разберешься, чего там! – И кто мог его… по голове? – Олимпиада перешла на шепот. – У нас же тут все свои, чужих никогда не бывает! – Может, он собутыльников каких привел? Олимпиада пожала плечами. В проеме возник старший лейтенант и поманил ее пальцем, тоже достаточно обидно. – Вы меня? – спросила Олимпиада Владимировна, стараясь держаться «достойно», хотя сердце ушло в пятки. – Вас, вас, кого же!… Они опять переглянулись, и Люсинда вскочила с кресла, выражая готовность следовать за Липой туда, куда ее поманил милицейский, хоть в острог! Олимпиада Владимировна вышла в собственную прихожую, где было сильно натоптано, накурено и очень холодно, потому что с лестницы дуло немилосердно, и как будто споткнулась взглядом о лежащее на полу тело. Теперь это было именно тело, кое-как прикрытое черной клеенкой, а не человек с мучительно задранным подбородком. – Господи, – сказала Олимпиада и прикрыла рот рукой. – А нельзя его… вынести? – Всему свое время, – сказал милицейский загадочно. – Пройдите, пройдите туда!… Туда – означало на лестницу, где все смолкло, когда она появилась, только где-то в отдалении тявкала парамоновская собака по кличке Тамерлан. – А как же ваши соседи говорят? – не очень понятно спросил старший лейтенант. – А вы сказали – никто не живет! – Где? – не поняла Липа. – Напротив. Вот здесь. Ваши соседи говорят, что живет! – Кто?! – поразилась Олимпиада. – Никто там не живет! Никого там нет! В тех квартирах живут Парамоновы и еще студент, Володя, я не знаю его фамилии. Или знаю?… – Так знаете или не знаете? – Нет! – почти крикнула Липа. – Не знаю! – И где он сейчас, тоже сказать не можете? – Конечно, не могу! Я же за ним не слежу! А напротив никто не живет, это я вам точно говорю! Парамоновы вылупили глаза и затараторили, как из пулемета застрочили: |