Книга Жертва, страница 120 – Гарольд Карлтон

— Марчелла? — позвал Санти. — Ты меня не слушаешь. С Марком все в порядке, правда?

— Что? — Она очнулась. — Ах, прости меня. Похоже, я все еще в шоке. Сейчас Марк уже, должно быть, дома, и мне нужно быть рядом. Я только подумала, что еще не скоро кто-нибудь из нас снова окажется на Майорке.

Он нахмурился:

— Но прошлой ночью ты сказала, что мы проведем в Испании полгода!

Она взяла его за руку.

— Мне нужно быть здесь, с Марком, — сказала она. — Мне раньше даже в голову не приходило, как он нуждается во мне. Ему нужно быть в форме к летним экзаменам. Не дай Бог, сорвется его прослушивание у Джанни в Италии, да и… — Она опустила глаза под его вопросительным взглядом. — Не могу я оставить его сейчас, Санти… — пробормотала она.

— Итак, — кисло улыбнулся Санти, — я не могу претендовать на твое исключительное внимание? А наши планы, которые мы строили вместе, не больше чем фантазии?

Она сжала его руку:

— Дай мне немного времени, Санти. Я нужна Марку. Вчера ночью произошло нечто ужасное. Просто не могу понять, как…

— Но ты же не думаешь, что он и в самом деле пытался покончить с собой? — спросил Санти.

Она оттолкнула его руку.

— Он проглотил целый пузырек моих таблеток! — выкрикнула она. — Если бы я не поднялась, собираясь выпить, то он мог бы… — и глаза ее наполнились слезами.

— Умереть? — закончил за нее Санти. — Вот уж не думаю. Ведь он был практически за соседней дверью и так шумел, когда пришел домой. Зачем он стучал к тебе?

— Он же не знал, что ты со мной, — начала она объяснять. — Он огорчился, потому что он хотел спать со мной… — она осеклась, зажав рукой рот.

— Спать с тобой? — засмеялся Санти. Потом он вдруг посерьезнел. — И что, это нормально?

— Ну, нет, но… — Марчелла покачала головой и глубоко вздохнула. «Как можно объяснить все это?»

— Значит, Марк не совсем нормален? — продолжал Санти. — Он хочет спать с тобой. Делает вид, что собирается покончить жизнь самоубийством…

— Да не делал он вид! — закричала Марчелла. — Он проглотил эти таблетки!

— Зная, что его непременно найдут, — добавил Санти. — Поместив себя в самый центр разыгравшейся драмы.

Она почувствовала, как по ней пробежала ледяная дрожь.

— Ты думаешь, что знаешь мотивы, которые двигали Марком, лучше, чем я? — спросила она, вставая, чтобы одернуть юбку и выкинуть бумажные тарелки в контейнер для мусора. Вернувшись, она увидела, что он убирает в корзинку остатки еды. Он тоже встал и сдержанно посматривал на нее.

Ее любовь к нему смешивалась сейчас с раздражением и легкой усталостью. Повернувшись к выходу из парка, она почувствовала, что он обхватил ее за талию.

— Подожди, — позвал он. — Мне нужно кое о чем расспросить тебя, Марчелла. А ты должна честно мне ответить!

Она глубоко вздохнула, выдерживая его взгляд.

— Я так устала, Санти. Может, сейчас не лучшее время для допросов. Мы не выспались сегодня, и потом…

— Мне нужно знать только одну вещь, — перебил он. — Ты думаешь, тебе когда-нибудь удастся встретить мужчину, который будет любить тебя так, как я?

Она взглянула в его напряженное лицо, кусая губы. Наконец она произнесла:

— Если ты меня любишь, ты меня дождешься.

— Разумеется, я люблю тебя! — взорвался он. — Я целую жизнь могу ждать тебя, если это хоть что-то переменит. Но если ты сейчас дашь этому мальчишке сесть себе на шею, он никогда не отпустит тебя, Марчелла! А мы ведь уже не дети. Мне сорок два, и я хочу быть счастлив с тобой сейчас, в свои лучшие годы! Ты же не можешь позволить ребенку — а ты сама признала, что он не вполне нормален, — разрушить наши жизни?

Она повернулась и пошла к выходу из парка, Санти шагал рядом.

— Я не говорила, что Марк ненормален, — возразила она. — Просто я нужна ему больше, чем… — Она остановилась и жалобно взглянула на него. — Послушай, в конце этого месяца он заканчивает учебу. Потом ему нужно попробовать получить эту стипендию в Болонье. Ведь ради этого мы трудились долгие годы, Санти! Не могу же я просто стоять в стороне и наблюдать, как Марк упускает свою возможность. Я должна быть с ним. Я рассчитываю, что это разрушит нашу близость. Я и сама знаю, что он слишком от меня зависит, но ведь это моя вина! Поживет в Италии целый год один, и все будет в порядке…

Он протянул ей носовой платок.

— Ведь он так одарен, — напомнила она ему. — Так много занимается, некоторые учителя вообще считают его гением. Естественно, гений требует… — Она замолчала, вытирая слезы.

— Если твой сын должен быть для тебя самым главным человеком в жизни, что ж, тогда… — Санти покорно пожал плечами. — Наверное, наши жизни слишком разные? — Казалось, он хочет еще что-то сказать, но они подошли к выходу из парка, и он замолчал.

Когда поравнялись с отелем, он протянул ей корзинку.

— Ты не поднимешься в номер? — спросила она.

— Мне нужно немного подумать о нас обоих, — сказал Санти. — Если есть какое-то решение, я должен его найти. Я позвоню тебе позже.

Когда она вошла, держа корзинку со снедью, Марк сидел в своей постели и встретил ее ослепительной улыбкой.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила она, присаживаясь на краешек кровати.

— Гораздо лучше. Почти прекрасно! — Он взял ее за руку. — Прости меня, мамочка. Прости, пожалуйста.

Она нагнулась, чтобы коснуться его лба.

— Проголодался?

— Ух, у меня волчий аппетит! — рассмеялся он. — А что у тебя там? Я чувствую себя, как тот жуткий волк, который собирался проглотить Красную Шапочку с ее бабушкой, — и он полез в корзинку.

— Боюсь, что там всего лишь жалкие остатки пикника, — призналась Марчелла. — Но мы ели немного. Там салат из капусты, цыплячьи ножки, несколько булочек. Только не пей вина, Марк. Лучше я принесу тебе апельсинового сока.

Она вернулась со стаканом сока и вновь села, наблюдая, как он ест.

— Ты хоть понимаешь, как невероятно жесток ты был? — спросила она.

Он поднял глаза.

— Я понимаю все, и кто я такой — тоже. Именно поэтому я и подумал, что будет лучше для всех, если я уйду с дороги.

Глаза ее наполнялись слезами.

— Ты что, с ума сошел? — проговорила она.

— Возможно, — согласился он. — И еще здорово надрался.

— И впрямь! — воскликнула она. — Но не настолько же, чтобы забыть оставить записку, которая заставила бы меня мучиться до последних дней жизни?

Слезы текли и текли по ее лицу, и Марк удрученно смотрел на мать. Он отставил еду прочь, и какое-то время она молча обнимала его, думая о Санти, о двух мужчинах, которые противостояли друг другу в ее мыслях и в ее сердце. Ей и вправду казалось, что она одинаково любит их обоих. Но что обычно случается, когда невероятная сила наталкивается на непреодолимое препятствие? Что-то вроде взрыва, при котором посторонний — она сама — получает смертельное ранение.