Книга Огненные стрелы страсти, страница 21 – Люси Кинг

Люк опустил руку, чтобы поднять упавшую салфетку. При этом его пальцы скользнули по ее лодыжке. Эмили пришлось засунуть в рот шоколадную конфету, чтобы не застонать.

«Ну, держись», – решила Эмили, принимая вызов. Когда Люк поднес ко рту бокал с вином, она положила руку ему на бедро. Его мышцы напряглись, и он чуть не поперхнулся. Тяжело дыша, он посмотрел на нее изпод полуприкрытых век и хрипло произнес:

– Что?

Эмили сделала вид, будто раздражена.

– Боже мой, я совсем забыла, что хотела сказать. Все мысли вылетели из головы.

– Думаю, сейчас начнется аукцион, – произнесла Тамсин, красивая девушка, сидящая рядом с Джеком.

– Ах да, именно об этом я и собиралась предупредить. – Тряхнув головой, Эмили принялась ласкать бедро Люка.

Его глаза сузились, рука крепко сжала салфетку.

– Ходят слухи, что вы любите аукционы, Люк, – промурлыкала Тамсин. Она весь вечер бросала на него пылкие взгляды.

– Все зависит от того, что именно продается, – ответил он.

– Иногда можно приобрести чтонибудь интересное, – заметил Джек, ухмыляясь.

– Вот только никогда нельзя точно знать, оправдает ли новое приобретение твои ожидания, – заявила Тамсин.

– Лично я до сих пор не жаловался, – лениво протянул Люк, поигрывая кофейной ложечкой.

На подиум в центре зала поднялся мужчина, и взгляды всех присутствующих устремились на него. Как только погас свет, послышался его низкий, хорошо поставленный голос:

– Дамы и господа! Надеюсь, вы получаете удовольствие от этого вечера. Сейчас мы перейдем к аукциону, и я постараюсь убедить вас расстаться с крупными денежными суммами. У нас есть отличные лоты, которые, я уверен, достойны вашего внимания. Итак, позвольте предложить лот номер один – бронзовую скульптуру. Первоначальная цена тысяча фунтов. Кто больше?

Эмили была рада такому повороту событий. У нее есть примерно полчаса на то, чтобы успокоиться и разобраться в своих мыслях.

Что такого особенного в Люке Гаррисоне? Как ему удается доводить ее до лихорадочного состояния? Да, он красив и сексуален, но ведь и Джек не уступает ему. Однако от прикосновений Джека ее кожа не вспыхивает. Может, ее притягивает та боль, которую она несколько раз замечала в глазах Люка? Некоторая загадочность? Сдержанный юмор? Внутренняя сила?

Разве это имеет значение? Сейчас важно одно: что произойдет по окончании благотворительного приема? Ее бросило в жар. Куда они поедут? К ней домой или к Люку? Из окон его пентхауса, должно быть, открывается великолепный вид.

Она сбросит туфли и подойдет к окну. Люк приблизится следом и положит руки ей на плечи. Затем медленно расстегнет «молнию» на ее платье, спустит бретельки, и шелковый наряд, заструившись по ее ногам, упадет на пол. Затем он развернет ее лицом к себе и заявит, что она похожа на Венеру Боттичелли. Она снимет с него пиджак, расстегнет пуговицы на рубашке. Затем погладит его грудь, возможно, заденет сосок. Тогда он прижмет ее к себе, страстно поцелует, и они опустятся на мягкий ковер из овечьей шерсти…

Эмили открыла глаза и медленно выдохнула. Ее бедное сердце может не выдержать.

К счастью, никто за столиком, похоже, не заметил, что она перенеслась в мир грез. Девушка посмотрела на Люка. Его внимание было приковано к человеку на подиуме. Неожиданно он кивнул. Предложил цену? Она перевела взгляд на Джека. Лицо того выражало решимость. О боже, только не это! За что они собираются бороться на сей раз? Вытянув вперед шею, Эмили, к своему ужасу, обнаружила, что текущий лот – это огромная картина, изображающая скорпиона.

– Шестьдесят тысяч. Спасибо, сэр, – произнес аукционист, указывая молотком на Джека.

Люк снова кивнул.

– Ты спятил? – прошептала Эмили.

– В моей квартире много пустых стен.

– Эта картина ужасна. – Люк еще раз кивнул. – Ты поднимаешь цену лишь для того, чтобы картина не досталась Джеку, не так ли?

– Вовсе нет. Это было бы ребячеством. Картина написана известным художником и является хорошим вложением средств. Кроме того, деньги, которые я за нее заплачу, пойдут на доброе дело.

– Все же она кошмарна. Если у тебя пустые стены, я могу прийти и разрисовать их. Уверена, моя работа будет выглядеть лучше этого скорпиона.

– Это не просто скорпион. На картине изображена борьба человека с несправедливостями капитализма.

– Лицемер, – усмехнулась Эмили. – Ты зарабатываешь себе на жизнь, управляя капиталами.

– Я либеральный капиталист.

Эмили фыркнула:

– Тебе нравится эта картина?

– Она побуждает к раздумьям.

– Она страшна как смертный грех. Ты правда хочешь ее заполучить?

Аукционист выжидающе смотрел на Люка, в зале воцарилась тишина. Казалось, прошло несколько часов, прежде чем Люк отрицательно помотал головой.

– Продано, – объявил аукционист, ударив молотком по столу, – джентльмену за столиком номер шесть. На этом, дамы и господа, наш аукцион завершается. Огромное спасибо всем, кто принимал в нем участие. Тысячам больных и нуждающихся детей во всем мире будет оказана помощь благодаря вашей щедрости.

Эти слова были встречены шквалом аплодисментов, после чего аукционист добавил:

– Сейчас начнутся танцы. Желающие также могут заглянуть в казино.

Эмили была приятно удивлена: Люк прислушался к ее совету!

– Я не могу поверить, что ты позволил мне ее купить, – бросил Джек, подняв бровь. – Что, она оказалась для тебя дороговата?

Люк неторопливо поднялся из-за стола:

– Если хочешь украшать свои стены всякой мазней, я не буду тебе мешать, Джек.

Взяв Эмили за руку, он наклонился к ней:

– Потанцуй со мной.

Она танцевала плохо, и обычно ее было трудно заставить это делать, но прикосновение Люка придало ей уверенности.

– Прошу прощения, – извинилась она перед Эндрю и пошла с Люком на танцпол. К счастью, там было полно народу и они могли только покачиваться на месте.

Люк положил одну руку ей на талию, а другую на плечо. Эмили охватило желание, и она боялась, что не сдержится и сорвет с него рубашку прямо сейчас. От греха подальше она обняла его за плечи.

Его взгляд скользнул по ее лицу и задержался на губах.

– Что? – спросила она.

– Ничего.

– Ничего? Думаешь, я в это поверю?

Он вздохнул:

– Спасибо. Благодаря тебе я не выбросил на ветер восемьдесят тысяч.

– Благодаря мне тебе не придется каждый день смотреть на этот ужас. Но ты ведь не это хотел сказать, верно?

Его губы изогнулись в улыбке, и Эмили замерла на месте.