Книга Твое счастье рядом, страница 36 – Пола Хейтон

– Я сам слишком долго этого не понимал. – Луис попытался улыбнуться, и от этой неудавшейся попытки у Габи перехватило дыхание.

– Луис, я…

– О, ради всех святых, подойди наконец и сядь!

Обхватив руками Габи, он усадил ее в гамак и сам опустился рядом с ней, замолчав и глядя прямо перед собой.

– Я был потрясен, я был в ужасе, оттого что ты можешь подумать обо мне подобное. О Боже, Габи, – рука Луиса сжала запястье Габи так сильно, что она едва не закричала, – как ты могла это сделать? Но я решил, что если ты так настойчиво пытаешься от меня уехать, то единственное, что мне остается, – это отпустить тебя. Хотя, – печальная улыбка мелькнула на его губах, – если бы я мог представить, в какой ад превратится жизнь без тебя, то никогда бы так не поступил.

– Ты мог приехать ко мне, Луис. – Голос Габи сел и сделался хриплым. – Ты знал, где я…

– Да, мог. – Он вновь надолго замолчал. – Но видишь ли, малышка, я боролся с этим желанием, боролся все время. Одна половина моего существа знала, что с того самого утра, когда я пришел в твою квартиру… нет, с того вечера, когда я увидел тебя в ресторане с этим молодым человеком и с трудом сдерживал желание схлестнуться с ним лоб в лоб, видя, как ты касаешься его руки…

Луис опустил взгляд на руку Габи и мягко провел по ней большим пальцем.

– … Когда ты открыла мне входную дверь, и я снова увидел эти глаза наяды, твою гладкую медовую кожу, я понял, что пропал. Но я не должен был сдаваться. Я не хотел позволить себе потерять голову, полюбить по-настоящему другое человеческое существо.

В глубине веранды открылась дверь, появилась Мария. Когда она увидела Габи, глаза ее округлились, и с радостным возгласом она бросилась к гамаку. Улыбка озарила ее лицо.

Но едва Габи успела привстать, как Луис поднял руку и, обратившись к своей домоуправительнице, сказал что-то по-испански. После обмена несколькими фразами Мария удалилась, по-прежнему широко улыбаясь.

Луис снова взял руку Габи в свою.

– Мария только что напомнила, что ты избавила меня от путешествия. Я уже купил на понедельник билет в Лондон.

– Ты хочешь сказать?.. – с трудом проговорила Габи.

– Да, я больше не мог без тебя жить, – просто ответил он.

Что он такое говорит? Габи медленно повернула голову, и выражение глаз Луиса заставило ее сердце на мгновение остановиться.

– Я слишком долго боролся с правдой, – вымученно улыбнулся Луис. – Думаю, мы оба с ней боролись, дорогая. Давай закончим этот поединок вничью так же решительно, как мы воевали. Впервые я ощутил глубину своего чувства, когда после оглашения завещания ты заявила, что собираешься уехать обратно в Лондон. Я не мог примириться с этой мыслью, и мне пришлось тебя похитить.

– Значит, ты сделал это не потому, что не доверял мне?

Луис поморщился.

– Это повод был не лучше и не хуже любого другого. Но только в тот знойный полдень у водопада я убедился, что испытываю к тебе нечто неизмеримо большее, чем просто физическое влечение. – Он внезапно остановился и отрывочно продолжил: – Но когда мы стали любовниками… Это было потрясающее, переполнившее меня чувство. Я понял, что отчаянно желаю нашего общего ребенка. Я говорил себе, что результатом столь страстной любви не может не стать рождение ребенка…

– Значит, именно этого ты хотел все время, – вежливо вставила Габи.

– О нет, совсем не в этом смысле. – Губы Луиса слегка изогнулись. – Я уже забыл об этом. Нет, дело в том, что, с одной стороны, хотел бы вечно лелеять тебя и ребенка, а с другой – был слишком глуп или горд и не хотел смириться с тем, что происходит. В тот последний день на реке я наконец понял, что не могу больше обманывать самого себя. Я вынес тебя из лодки, ты покоилась в моих руках, смеялась вместе со мной, и я понял… я убедился, что люблю тебя…

– О, Луис! – Габи обвела его взглядом. Ее глаза наполнились слезами.

– Но я все еще не был готов примириться с этим чувством. Господи, Боже мой, какие только глупости не делает холостяк вроде меня, когда кто-то вторгается в его жизнь! И я решил лететь в Нью-Йорк… один, чтобы все хорошенько обдумать.

– Луис, я убежала, потому что любила тебя. И я не могла пережить того, что моя любовь остается безответной.

– О, дорогая моя! – Голос Луиса сорвался. – А я допустил, чтобы ты уехала… Нет, я выгнал тебя, и притом так жестоко!

Он наконец опустил руки Габи, и она увидела на своих запястьях, которые он сжимал, белые полосы. Затем он осторожно заглянул в ее лицо.

– Габи, можешь ли ты простить меня?

– Мне нечего прощать. – Пальцы Габи бережно прикоснулись к его щеке, нежно ее лаская.

– Своей теплотой, своей человечностью ты научила любить и меня. Но не поздно ли? Ты уже отказала мне однажды. – На лице Луиса появилось подобие улыбки. – Но может быть, теперь ты согласна выйти за меня замуж?

– О да, Луис, – глядя на него сквозь слезы, проговорила Габи. – Конечно, согласна! – Обвив руками шею Луиса, она прижала его к себе и поцеловала.

Но то, что началось с нежного, ласкового объятия, мгновенно превратилось в бурную страсть, которая так долго сдерживалась, а теперь снова вспыхнула ярким пламенем. И в конце концов именно Луис прервал поцелуй.

– Хватит, хватит, моя дорогая, пожалуйста, – хитро улыбнулся он, – я хочу начать все сначала, начать с… не знаю, что ты скажешь об этом… с чистого листа. Я хочу, чтобы наш первый ребенок был зачат в браке. Поэтому… больше никаких поцелуев вроде этого. – Он сделал печальное лицо. – Ты же знаешь, малышка, что умеешь полностью подавлять мою волю…

– Я так рада! – прошептала Габи и вновь его поцеловала.

– Я вернулся, дорогая, – Луис взбежал на веранду, перепрыгивая через две ступеньки, и, поставив на пол кейс, заключил Габи в объятия. – Поцелуй меня.

– Ну, конечно, тебя ведь не было целых два дня! – Габи лукаво улыбнулась. – А я считала, что ты задержишься до завтра. Разве у тебя не назначена на сегодня деловая встреча?

– В Сан-Пауло? – небрежно бросил Луис. – Я отменил ее.

– Но почему?

– Может быть, потому, что мне очень хотелось вернуться и вручить тебе это. – Опустив руку в карман пиджака, Луис достал оттуда узкий белый кожаный футляр и сунул его в руки Габи. – Поздравляю тебя с первой нашей годовщиной, дорогая.

– Но ты уже подарил мне вот это, – запротестовала Габи, показывая запястье, на котором блеснул золотом в ярком солнечном свете массивный старинный браслет.

Луис усмехнулся.

– Ну, тогда все в порядке. Может быть, мне просто нравится покупать что-то для тебя. Ну, давай же, открывай.

Опаловое ожерелье скользнуло в руку Габи струйкой серого расплавленного серебра.

– О, Луис, – Габи закусила верхнюю губу. – Оно прекрасно.