Книга Союз «Волшебные штаны», страница 46 – Энн Брешерс

— Ты должна идти. Твоя смена начнется через тринадцать минут.

— Что? — Тибби смутилась.

— «Валлман».

Тибби махнула рукой:

— Это не так важно.

Бейли серьезно посмотрела на нее:

— Это очень важно. Это твоя работа. Дункан рассчитывает на тебя, ты ведь знаешь. Иди.

Тибби посмотрела на нее с недоверием:

— Ты действительно хочешь, чтобы я ушла?

— Да, — не так уверенно ответила Бейли, — но я хочу, чтобы ты вернулась.

— Я вернусь, — пообещала Тибби.

Когда она вышла в коридор, там сидела Кармен. Увидев Тибби, подруга встала и крепко обняла ее. Тибби молча сжала ее в объятиях.

— Мне нужно на работу, — сказала Тибби деревянным голосом.

Кармен кивнула:

— Я пойду с тобой.

— Я же на велосипеде.

— Ну, так я поеду с тобой на велосипеде, — сказала Кармен, остановившись прямо перед автоматической дверью. — Мне нужны Штаны.

— Прямо сейчас?

— Думаю, да, — сказала Кармен.

— Так они вроде бы на мне, — заметила Тибби. Кармен взяла ее за руку и потащила в туалет. Там она сбросила с себя какие-то детские голубые клеши и отдала их Тибби. Кармен фантастически выглядела в Штанах. Это было еще одно доказательство их волшебства. У Тибби в голубых клешах Кармен был забавный и нелепый вид.

В течение двух недель Кармен спала каждый день почти до десяти часов, но утром девятнадцатого августа она вскочила с кровати с первыми лучами солнца. Она знала, что будет делать. Кармен натянула Штаны, такие любимые и уютные, так прекрасно облегающие ее бедра. Казалось, штаны отвечают ей взаимностью. Сунув ноги в леопардовые босоножки и быстро застегнув перламутровые пуговицы на черном воротнике рубашки, она встряхнула пышными волосами, такими чистыми, вымытыми вчера вечером, и надела серебряные сережки-колечки.

Кармен оставила на кухонном столе записку для мамы, но, подойдя к двери, услышала звонок телефона. Определитель высветил номер мистера Брэттела. Кармен не сняла трубку. Ей не хотелось возиться с ним сегодня.

Доехав на автобусе до аэропорта, девочка успела купить билет туда и обратно, который зарезервировала прошлым вечером по кредитной карточке отца, оставленной «для непредвиденных случаев и заказа билетов».

В течение двухчасового перелета в Чарлстон Кармен мирно спала, вытянувшись на трех креслах, и просыпалась лишь для того, чтобы немного перекусить. Утром она съела только яблоко. В международном аэропорту Чарлстона девочка некоторое время читала журналы, затем, когда поняла, что пора, взяла такси и поехала к Епископской церкви на улицу Встреч. Зеленые дубы и птичий щебет на ореховых деревьях казались ей хорошо знакомыми.

Она приехала за несколько минут до начала свадебной церемонии. Приготовления к службе уже были закончены, и прихожане собирались возле огромных пурпурных и белых букетов. Кармен незаметно встала сбоку, в проходе между рядами. Бабушка ее мачехи, которая никого не любила, сидела рядом с тетушками. Кармен никого не знала, она была единственным гостем со стороны отца. Печально, но когда пара теряет свою половинку, то теряет и Друзей.

Внезапно из боковой двери появился отец, высокий и элегантный, в смокинге, за руку с Полом, одетым в такой же смокинг. Кармен догадывалась, что Пол был самым близким человеком для отца. Она думала, что ощутит раздражение и злость, но ничего такого не почувствовала. Пол выглядел серьезным, как на работе. Высокие и светловолосые, Альберт и Пол были очень похожи друг на друга. Отец был счастлив — девочка видела это.

Заиграла торжественная музыка. Первой появилась Криста, похожая в своем платье на конфету. «Хорошо выглядит», — подумала Кармен. Кожа Кристы была такой бледной, что светилась голубизной. Музыка, казалось, становилась все громче, наступила драматическая пауза — появилась Лидия.

Это напоминало настоящую свадьбу. Не важно, что Лидии сорок с небольшим и на ней простое, а не подвенечное платье. Она была так изящна, когда шла по проходу, что Кармен невольно повторяла ее движения, словно была обязана это делать. Лидия улыбалась счастливой улыбкой, застенчиво, но уверенно. Она подошла к отцу Кармен. Все члены семьи полукругом встали у алтаря.

Глядя на них, Кармен ощутила внезапную боль. «Ты нужна им. Если бы ты не уехала…»

Игра виолончелиста, запах свечей, мелодийный речитатив священника — все это завораживало. Девочка забыла, что она дочь жениха и неподходяще одета. Она словно оставила тело и воспарила высоко-высоко к звездам, откуда было все видно как на ладони.

Так продолжалось до тех пор, пока они не спустились с алтаря, а потом отец отыскал ее глаза и заставил упасть с небес, вернуться в тело, заставил Кармен остаться здесь.

Диана каким-то образом умудрилась испечь на лагерной кухне шоколадное печенье с орехами. Олли пыталась вернуть себе свою терку.

Подруги беспокоились о ней. Они перешептывались, когда думали, что Би спит. Она поужинала с ними прошлым вечером только потому, что очень устала от постоянного кудахтанья, а принесенные пакеты с едой были свалены под кроватью.

После ужина подошел Эрик и попросил ее немного пройтись с ним. Это удивило Бриджит — она согласилась.

Они шли по пляжу Койотов и в молчании достигли уединенного места. Там росли пальмы, и повсюду торчали кактусы. Закат был огненно-пылающим.

— Я беспокоился о тебе. После вчерашней игры. Ты всегда… — Глаза Эрика объяснили ей, что он имел в виду.

Бриджит кивнула:

— Я никогда не играла хорошо.

— Но у тебя талант, Бриджит. Ты должна знать это. Все считают тебя звездой.

Бриджит относилась к комплиментам так, как к говорившему их. Но сейчас она в них не нуждалась. Она знала себе цену.

Эрик потрогал рукой песок:

— Я беспокоюсь из-за того, что произошло между нами… Меня волнует, что это ранило тебя, может быть, больше, чем я осознал в тот вечер.

Бриджит снова кивнула.

— У тебя нет большого опыта с парнями, не так ли? — спросил он. Голос Эрика был мягким. Он пытался помочь.

Она опять кивнула.

— О, я так и думал.

— Я не говорила тебе. Откуда ты можешь знать?

Он начал пересыпать песок между ладонями, выкопал ямку, а потом засыпал ее.

— Знаешь, Бриджит… Когда я впервые встретил тебя, ты была такая самоуверенная и такая… сексуальная со мной. Я подумал, что ты намного старше и опытнее, чем на самом деле. Теперь я знаю больше. У тебя не так много опыта. Тебе всего шестнадцать.

— Мне пятнадцать.

Эрик тяжело вздохнул:

— Не говори мне этого.

— Прости. Только это правда, — сказала она.