Книга Третье лето Союза «Волшебные штаны», страница 33 – Энн Брешерс

— Ее друзья! Ведь они для нее как семья, вы это прекрасно знаете. Она радуется лишь тогда, когда переписывается по Интернету с Реной. — Кармен перевела дух. — Да, Валия не может принести себе стакан воды, но я уверена: она смогла бы собрать космический корабль, чтобы улететь на нем домой.

Ари устало, но ласково взглянула на Кармен.

Неужели Ленина мама не замечала, что не только Валия страдает у них в доме? Кармен никогда не видела Ари такой подавленной, а отца Лены таким сердитым и грубым. Да и девочки мучились не меньше.

Кармен не решилась бы поговорить об этом с мистером Калигарисом, но Ари она доверяла. Знала, что та ее любит и поймет правильно.

— Кармен, милая, я же не говорю, что ты не права. Я знаю, что ты хочешь помочь, но все не так просто. Подумай, как Валия вернется туда, где прожила с Бапи пятьдесят семь лет? Вернется в их пустой дом?

Кармен погрустнела:

— Я, конечно, понимаю, что ей будет тяжело возвращаться на остров. Но там ее дом, ее жизнь. Она выдержит это. А вот если она останется здесь, то погибнет.

* * *

Тибби не могла уснуть. Она сидела в кровати и смотрела из окна на роковое дерево, на котором уже созрели и налились яблоки. Почему она ни разу их не попробовала?

Наверное, потому, что никогда не поднимала яблоки с земли. Тибби поморщилась, вспомнив сладковатый тошнотворный запах гниющих плодов, которые никто не собирал, и многочисленных червяков и жучков, копошащихся в лопающейся от сока мякоти. Итак, Тибби была противна мысль о паданцах, но почему бы не сорвать яблоко прямо с ветки?

Казалось, дерево смотрело на Тибби так же пристально, как и она на него. Более того, яблоня ее осуждала. Нет, не за то, что в тот день окно осталось открытым. Преступления, совершенные Тибби, были намного серьезнее: она не любила Катрину так, как та того заслуживала; боялась любить Брайана так, как того заслуживал он. Она не смела воскрешать в памяти образы тех, кого любила (Бейли, Мими), и думать о причине их смерти.

Тибби умела только прятаться! Игра в прятки была ее основным занятием. Тибби любила забираться в укромные уголки, тихо сидеть там и ждать. Ждать чего? Почему вообще надо чего-то ждать?

Тибби полагала, что из падения Катрины она извлекла урок: не открывай, не лезь и тогда не упадешь. Но теперь она знала: вывод оказался неверным!

Стоило лишь посмотреть на Катрину, чтобы убедиться, истина была иной: пытайся, лезь, желай, может быть, ты при этом упадешь, но даже если упадешь, с тобой ничего не случится.

Тибби легла. Натянула на себя одеяло и свернулась клубочком. Можно было подвести итог своим размышлениям? Если не попытаешься осуществить то, что хочешь, останешься ни с чем и, возможно, скоро умрешь.

Бриджит потеряла ощущение времени. Кэти и Элисон вернулись в номер, решили, наверное, что она спит, но тем не менее включили свет и поставили музыку на полную громкость. Бриджит подумала, что они вернулись с вечеринки для тренеров, от девушек сильно пахло спиртным. Прошло еще какое-то время и появился Эрик, который тут же принялся орать:

— Вы что, не видите, что Би плохо! Какого черта вы так шумите? У вас что, не все в порядке с головой?

Даже сквозь температурную завесу Бриджит поняла, что Эрик никогда так не заводился.

— Парень, отвали, — бросила Кэти. — Какого черта ты вваливаешься в наш номер и раздаешь указания? — Она была явно пьяна и смотрела на Эрика мутным взором.

Эрик присел на корточки рядом с Бриджит и снова потрогал ее лоб. Потом наклонился и прошептал ей на ухо:

— Я тебя не оставлю с этими идиотками. Хочешь, пойдем ко мне? У меня сегодня никого нет, и ты хотя бы выспишься.

Она с благодарностью кивнула, гадая, как бы добраться до комнаты Эрика и не замерзнуть до смерти. На ней не было ничего, кроме нижнего белья и кокона из простыней.

А Эрик осторожно поднял ее, спеленатую, как младенец, и понес к выходу, в ночь. Кэти и Элисон смотрели им вслед, разинув от изумления рты.

Эрик легко нес Бриджит, а она уткнулась горящим лицом ему в шею: Би снова знобило. Он крепче прижал ее к себе.

Потом Бриджит мучительно пыталась вспомнить, что именно Эрик делал в ту ночь, потому что еще никто и никогда так о ней не заботился. Бриджит надеялась, что не выдумала все это. «Пожалуйста, пусть это будет правдой, — молила она. — А если я брежу, то пусть бред не прекращается».

Он толкнул плечом дверь в номер и осторожно опустил Бриджит на кровать — она надеялась, что на свою кровать. Эрик плотно завернул Би в простыни, и она попыталась перестать дрожать, правда, безуспешно.

— Я, пожалуй, накрою тебя одеялом, но не хочу, чтобы ты перегрелась.

Она кивнула и заметила, что у него в руке пакет.

— Вот, смотри. — Он достал аспирин, бутылку воды, бутылку сока, градусник и пластиковый стаканчик. — Медсестра вернется только в воскресенье, но я открыл аптечку.

Бриджит попыталась сосредоточиться.

— Но на аптечке сейфовый замок?

Он пожал плечами:

— Уже нет.

Потом Эрик наполнил стаканчик водой и высыпал на ладонь две таблетки.

— Ну что, готова? — С его помощью Бриджит села в кровати.

Она не решалась высунуть руку, боясь холодного воздуха. Наконец плотно завернулась в одеяло, вынула кисть, как лапу тираннозавра, и жадно выпила три стакана воды.

— Бедняжка, ты хотела пить, — сочувственно сказал Эрик.

Она проглотила таблетки, моргая от усилия. Би казалось, что гортань вот-вот сомкнется.

— Спасибо, — поблагодарила она, с облегчением опускаясь. Ей захотелось плакать от благодаряности.

Эрик снова приложил прохладную руку к щеке Бриджит.

— Ты меня беспокоишь, — тихо произнес он. И, взглянув ему в глаза, Бриджит поняла: сомнений нет, они действительно друзья.

Он вынул из чехольчика градусник.

— Открой рот.

— Думаешь, надо? — спросила она.

Он кивнул, Би открыла рот и прижала губами градусник. Столбик ртути сразу же пополз вверх. Нахмурившись, Эрик достал градусник и принялся изучать результат.

— Ничего себе, сорок и четыре. Ты уверена, что все в порядке?

— У меня часто бывает температура, — слабо отозвалась она.

— Давай я вызову врача, — предложил Эрик.

— Думаю, все обойдется, — ответила Би.

Не сводя с Бриджит внимательного взгляда, он прилег у нее в ногах.

— Тогда я позвоню твоему папе, — объявил он, доставая мобильный телефон из тумбочки.

— Не надо, — тихо сказала Бриджит, — его… сейчас нет.

— На дворе полночь, где же ему быть?

— Нет. Не в этом смысле. — Она перевела дух, ей было трудно говорить. — Просто его сейчас нет. Не в прямом смысле. — У нее не было сил объяснять точнее.