Книга Мрак над Джексонвиллем, страница 40 – Брижит Обер

— И нынче же вечером мы все, может быть, умрем; значит, надо пошевеливаться, не дожидаясь, пока город превратится в гигантский гамбургер с хорошо выдержанным мясом.

— А что вы предлагаете? — холодно спросил Хейс.

— Обработать кладбище напалмом. Все «может быть» там и сгорят.

— А если речь идет о веществе, способном вступить в реакцию из-за высокой температуры и пламени? Если это, скажем, газ? — возразила Сэм, покусывая карандаш.

— В этом случае весь город взлетит на воздух, — заключил Уилкокс. — Глубоко сожалею, Биг Т., но такой риск я взять на себя не могу.

Биг Т. поднялся:

— Но, черт возьми, вам не кажется, что сидя сложа руки мы рискуем куда больше? И сколько трупов у нас будет сегодня же вечером?

— Успокойтесь, ваш город не первый, в котором произошла серия убийств, и обычно проблемы такого рода решают отнюдь не с помощью эскадрильи бомбардировщиков… С другой стороны, коль скоро тут была упомянута армия, нелишним, наверное, будет подумать о том, не может ли все это иметь отношения к Центру атомных исследований в Лос-Аламосе, — заметила Сэм.

— Здесь первую бомбу взорвали в сорок пятом, шестнадцатого июля, я точно помню. Если бы это оказало какое-то влияние на психику людей, то, надо полагать, мы бы уже заметили… — возразил Уилкокс.

— Генетические мутации могут развиваться очень медленно и…

Хейс умолк, ибо дверь в контору распахнулась.

В дверном проеме, как в рамке, в явном смущении замерло двое мальчишек — белый и черный. Белый был светловолос, тощ и грязен. И основательно нуждался в хорошей стрижке. Черный — покруглее, одет с иголочки и коротко подстрижен. Учащенное дыхание, блестящие глаза, на верхней губе у обоих выступил пот, — отметила про себя Сэм.

Уилкокс удивленно вскинул брови:

— Если вы ищете детский сад, то ошиблись дверью, ребятки.

Встряхнув светлыми вихрами, свисавшими на вспотевший лоб, Джем шагнул вперед:

— Мне нужно бы переговорить с федеральными агентами.

Голос чуть дрожал, но был полон решимости.

Сэм заговорила самым что ни на есть учительским тоном:

— Полицию по пустякам не беспокоят. Зачем тебе понадобились федеральные агенты?

— Это из-за кладбища…

— Сторож там мертвый! — горячо воскликнул Лори.

Хейс вздохнул. Ну вот и началось. Сейчас население ударится в панику, и это еще больше осложнит работу. Почему стоящие на посту полицейские позволили мальчишкам шляться по этому дерьмовочертодьявольскому кладбищу?

Уилкокс ткнул пальцем в сторону парнишек:

— Дамы и господа, знакомьтесь: Джереми Хокинз и Лорел Робсон, одни из самых выдающихся граждан нашего города.

Сэм внимательно посмотрела на них. Лорел был поменьше ростом, на круглом лице выделялись огромные — черные и очень встревоженные — глаза. Он часто облизывал губы, у корней коротких, черных как смоль кудряшек блестели капельки пота. Явно не по себе было и второму парнишке, Джереми, — тот был повыше и потоньше, с пшеничного цвета волосами. Уилкокс наклонился к замершим под перекрестным огнем взглядов ребятам:

— Так, значит, вы были на кладбище?

Джем кивнул головой:

— Ну да, в полдень. И сторож был мертвый, но не совсем.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросила шикарная рыжая женщина.

— А то, что он был мертв, но говорил — вот что он хочет сказать; а поскольку вы ни за что нам не поверите, то мы пошли, — объявил Лори.

Черный гигант, одетый в явно севшую после стирки форму, взглянул на них умиротворяюще:

— Сторож еще не совсем умер, вы это имели в виду?

— Понятия не имею, может, мертвецам и положено летать над землей и вовсе не обязательно человек умирает, проткнув себе башку метлой, но одно я знаю точно: все это здорово смахивает на какую-то дурацкую сценку из фильма ужасов, — на едином дыхании выпалил Джем.

Рыжеволосая женщина потрепала его по плечу, словно какого-нибудь малыша, и у него пропало всякое желание с ними разговаривать. Она почувствовала это и тут же убрала руку.

— Слушай, можешь ты нам все объяснить по порядку? Начиная с начала, во всех подробностях и без грубых словечек?

Джем глянул на нее недоверчиво. Почему-то его не выкидывают отсюда под зад коленом. Значит, положение настолько серьезно, что даже взрослые в курсе дела. И тогда, ощутив всю важность своей миссии, он начал рассказывать.

Лори размышлял о том, специально ли черного гиганта вырядили подобным образом. Или просто на него не нашлось формы — росту в нем, наверное, добрых два двадцать. Вдобавок все лицо и руки у него изрезаны. На мгновение Лори вспомнил отца, его выпачканную чем-то красным рубашку и царапины на щеке, но тотчас прогнал эти мысли, сосредоточившись на том, что рассказывал Джем.

Когда Джереми умолк, взрослые переглянулись; рыжеволосая женщина перечитывала свои записи. Герби Уилкокс вздохнул:

— Хорошо, сейчас мы ваши показания отпечатаем, а вы немного погодя опять зайдете сюда и подпишете их, о'кей? Слушай, Джереми, и ты, Лорел Робсон, тоже: мы думаем, что на кладбище скопился какой-то таинственный газ, — люди от него сходят с ума; погодите, дайте сказать, ничего большего я вам сообщить не могу — это строго секретно, поняли? И я хочу, чтобы вы об этом не говорили НИКОМУ, ни под каким видом; я рассчитываю на вас, ребята, — и на тебя, Джем, и на тебя, Лори, — вы не станете сеять в городе панику. О'кей? Мы ведь тут, никуда не делись, вот мы-то этим и займемся, и все опять будет в порядке.

Джем и Лори чинно кивнули и направились к выходу.

— А пока могут случиться и другие убийства? — уже в дверях спросил Джем.

— Не волнуйся, парень, мы контролируем ситуацию, — уверенно солгал Уилкокс, — кладбище охраняется. Сидите дома, и все будет хорошо. Передавай привет дедушке. Как только выпадет свободная минутка, я сам к нему зайду.

Джем и Лори шагнули за порог и оказались на улице — до глупого обычной.

— Наркотический газ! Представляешь, Джем, если мы им дышим — я вдруг возьму да как запихаю себе в ноздри руль от велосипеда…

— Ничего, ноздри у тебя достаточно широкие, — вяло заметил Джем.

Вид у него был озабоченный. Лори потянул его за рукав:

— Думаешь, они нам наврали?

— Да нет, думаю, что они просто не понимают.

— Но ведь это вполне может служить объяснением…

Лори вдруг умолк — не хотел он говорить о Мэрилу, даже с Джемом. Стоило вспомнить плотоядную ухмылку крольчихи, как его охватывало отвращение, родственное тому чувству, что испытал Уилкокс в те минуты, когда малыш Бен стал вдруг делать ему непристойные предложения.

— Я провожу тебя домой, — решительно заявил Джем. Некоторое время они шли молча. Солнце опускалось за горизонт, скоро его красный диск совсем исчезнет за скалистыми отрогами сьерры.