Книга Джек Ричер, или Выстрел, страница 21. Автор книги Ли Чайлд

Она подвела Ричера к столику в дальнем углу, и тут же возник энергичный парнишка-официант, который положил перед ними меню. Хелен заказала себе что-то с апельсинами и грецкими орехами, сыр горгонзола и чашку травяного чая. Ричер не стал читать меню и попросил принести ему то же самое, только вместо чая — кофе, без всего, черный.

— Это мое любимое место в городе, — сказала Хелен.

Он кивнул, потому что вполне мог ей поверить. Она чувствовала себя здесь комфортно и выглядела превосходно. Длинные светлые волосы, черный костюм. Сияние молодости. Он был старше и явился сюда из другого места и другого времени.

— Я хочу, чтобы вы мне кое-что объяснили, — сказала она.

Хелен наклонилась и открыла свой портфель, из которого достала старый магнитофон. Осторожно положила его на стол и нажала на кнопку воспроизведения. Ричер услышал голос первого адвоката Джеймса Барра: «Отрицать вашу вину бессмысленно». А затем Барр попросил: «Найдите для меня Джека Ричера».

— Я уже это слышал, — сказал Ричер.

— Но почему он сказал так?

— Хотите, чтобы я объяснил?

Она кивнула.

— Я не могу, — признался Ричер.

— Мысля здраво, вы должны быть последним человеком, которого бы он пожелал позвать.

— Согласен.

— У него могли появиться какие-то сомнения относительно вашего отношения к случившемуся четырнадцать лет назад?

— Не думаю. Я очень ясно тогда выразился.

— В таком случае почему он позвал вас сейчас?

Ричер не ответил. Принесли заказ, и они начали есть.

Апельсины, грецкие орехи, сыр горгонзола, куча разной травы и салатных листьев и соус из малинового уксуса. Получилось совсем неплохо. И кофе был хорошим.

— Прокрутите мне всю пленку, — попросил Ричер.

Хелен положила вилку и нажала на кнопку перемотки.

Она держала пальцы на разных кнопках, точно пианистка на клавишах. У нее были длинные пальцы. Никаких колец. Ухоженные, аккуратные ногти. Она нажала на кнопку воспроизведения и снова взяла вилку. Сначала Ричер ничего не слышал, потом появились тюремные звуки, эхо, где-то вдалеке металлический звон. Дыхание человека. Затем открылась дверь — другой человек сел на стул. На тюремный стул, прикрепленный к полу, и потому его ножки по нему не скользили. Заговорил адвокат, старый и скучающий. Ему совсем не хотелось там находиться. Он знал, что Барр виновен. Некоторое время адвокат говорил какие-то банальные вещи, а затем разозлился на то, что Барр молчал. И раздраженно заявил: «Я не смогу вам помочь, если сами не станете себе помогать».

Наступила длинная пауза, потом раздался взволнованный голос Барра, совсем рядом с микрофоном: «Они арестовали не того!» Джеймс повторил эти слова. Адвокат ему не поверил, заявив, что все улики налицо и его вина не вызывает сомнений, необъяснима только причина преступления. И тут-то Барр дважды попросил найти Ричера, а адвокат спросил, является ли Ричер врачом. После этого арестант встал и вышел из комнаты. Ричер услышал, как он принялся колотить в запертую дверь, а потом наступила тишина. Хелен Родин нажала на кнопку и остановила пленку.

— Итак, почему? — спросила она. — Почему он сначала сказал, что не делал этого, а потом попросил найти человека, который совершенно точно знает, что Барр уже совершил похожее преступление раньше?

Ричер молча пожал плечами. Но по глазам Хелен он понял, что у нее есть ответ.

— Вы что-то знаете, — продолжала она. — Возможно, вы сами не понимаете то, что вам известно. Но тут какая-то загадка. Видимо, Барр думает, что вы можете ему помочь.

— А это имеет значение? Он в коме. Не исключено, что так и не придет в себя.

— Это имеет огромное значение. Барр может получить лучший уход и лечение.

— Я ничего не знаю.

— Вы уверены? Тогда, четырнадцать лет назад, его осматривали психиатры?

— Дело до этого не дошло.

— Он настаивал на том, что он психически болен?

— Нет, он заявил, что добился идеального счета. Четыре пули — четыре человека.

— Вы тогда решили, что он безумен?

— Разве не безумие убить четырех человек ради удовольствия? Разумеется. Был ли он безумен в глазах закона? Уверен, что нет.

— Я не сомневаюсь, что вам что-то известно, — повторила Хелен Родин. — Из прошлого. Вам нужно попытаться вспомнить.

Ричер помолчал немного, а затем спросил:

— Вы видели улики?

— Я прочла о них в отчете следователей.

— Насколько они серьезны?

— Они ужасны. Нет никаких сомнений, что это сделал он. Речь идет лишь о смягчении приговора и больше ни о чем. И о состоянии его рассудка. Я не могу допустить казни человека с нездоровой психикой.

— В таком случае подождите, когда Барр придет в себя. Пусть его обследуют.

— Никакие результаты обследования не будут приняты во внимание. Он может прийти в себя и оказаться полным идиотом, а обвинение заявит, что его невменяемость вызвана ударом по голове, который Барр получил в тюремной драке. Прокурор скажет, что он был в здравом уме, когда совершил преступление.

— Ваш отец — честный человек?

— Он живет ради побед.

— А его дочь такая же?

Хелен помолчала немного.

— В некотором смысле, — согласилась она.

Ричер доел свой салат и, тщетно попытавшись отловить вилкой последний кусочек ореха, достал его рукой.

— О чем вы думаете? — спросила Хелен.

— Об одной мелкой детали, — сказал Ричер. — Четырнадцать лет назад дело Барра было очень сложным, почти без улик. Просто он сам признался. На сей раз улик полно. Но он отрицает свою причастность к преступлению.

— И что это означает?

— Понятия не имею.

— Так подумайте о том, что знаете, — проговорила Хелен. — Пожалуйста. Вы должны что-то знать. Спросите себя, почему он назвал ваше имя. Наверняка есть какая-то причина.

Ричер молчал. Пришел официант и забрал тарелки. Ричер показал на свою чашку, и паренек наполнил ее и принес. Ричер пил кофе, наслаждаясь запахом.

— Могу я задать вам личный вопрос? — спросила Хелен Родин.

— Это зависит от того, насколько он личный, — ответил Ричер.

— Почему вас было так трудно найти? Обычно люди вроде Франклина могут отыскать кого угодно.

— Может быть, Франклин не так хорош, как вы думаете.

— Не исключено, что он даже лучше, чем я о нем думаю.

— Не всех можно найти.

— Согласна. Но вы не похожи на человека, относящегося к данной категории.

— Я находился внутри системы, — сказал Ричер. — Всю свою жизнь. Затем система закашлялась и выплюнула меня. И я подумал: отлично, если меня там нет, значит, нет. Нигде. Я разозлился. Думаю, это была реакция не слишком зрелого человека. Но я привык.