Книга Джек Ричер, или Выстрел, страница 83. Автор книги Ли Чайлд

Хелен ничего не сказала.

— Если только один из них сам не является кукловодом, — предположил Ричер.

— Зэк — вот кто кукловод. Вы сами сказали.

— Я сказал, что он — босс Чарли. Вот и все. Но мы не можем знать, сидит ли Зэк на самой верхушке.

— Вы правы, — сказала Хелен. — И мне совсем не нравятся ваши рассуждения.

— Кто-то сделал этот звонок, — продолжил Ричер. — Черт возьми, тут не может быть ни малейших сомнений. Либо ваш отец, либо Эмерсон. Мое имя стало известно через два часа после того, как я вышел из автобуса. Следовательно, один из них является нашим врагом, а другой не станет нам помогать, поскольку уверен, что преступление полностью раскрыто, и все его устраивает.

Наступило долгое молчание.

— Мне нужно вернуться на работу, — наконец сказала Энн Янни.

Ей никто не ответил.

— Позвоните мне, если будут новости, — попросила она.

И вновь ей никто не ответил. Янни пересекла комнату и подошла к Ричеру.

— Ключи, — сказала она.

Он извлек из кармана ключи и протянул их ей.

— Спасибо за помощь, у вас отличная машина, — поблагодарил Ричер.

Лински смотрел, как уезжает «мустанг». Машина свернула на север. Шумный двигатель, громкий выхлоп. Его было слышно на весь квартал. Потом снова наступила тишина, и Лински позвонил по телефону.

— Женщина с телевидения уехала, — сказал он.

— Частный детектив останется у себя в офисе, — сказал Зэк.

— А что делать, если все остальные выйдут одновременно?

— Надеюсь, они поступят иначе.

— И все же?

— Тогда возьмите всех.

Розмари Барр спросила:

— А болезнь Паркинсона лечится?

— От нее невозможно излечиться, и ее нельзя предотвратить, — ответил Ричер. — Однако развитие болезни можно замедлить. Существуют лекарства. Также помогает физиотерапия. И сон. Симптомы исчезают, когда человек спит.

— Может быть, Барр именно по этой причине просил снотворное. Он пытался спастись.

— Снотворным не следует злоупотреблять. Полезнее больше общаться с другими людьми.

— Мне нужно съездить в больницу, — сказала Розмари.

— Объясните все Джеймсу, — попросил Ричер. — Расскажите, что произошло в пятницу на самом деле.

Она кивнула, встала и покинула офис. Минуту спустя Ричер услышал, как отъехала ее машина.

Франклин отправился в кухню, чтобы сварить кофе. Ричер и Хелен Родин остались в офисе вдвоем. Ричер пересел на стул, который занимала Розмари Барр. Хелен отошла к окну и, стоя спиной к комнате, выглянула на улицу. Она была одета так же, как Розмари Барр. Черная рубашка, черная юбка, черные лакированные туфли. Однако Хелен не выглядела как вдова. Скорее она напоминала женщину из Нью-Йорка или Парижа. У нее были высокие каблуки, а стройные загорелые ноги притягивали взгляд.

— Эти типы, о которых мы говорили, — русские, — заметила она.

Ричер молчал.

— Мой отец — американец, — продолжала она.

— Американец по имени Алексей Алексеевич, — сказал Ричер.

— Наша семья приехала сюда еще до Первой мировой войны. Тут не может быть никакой связи. Ну подумайте сами! Эти люди, о которых идет речь, — настоящие отбросы Советов.

— Чем ваш отец занимался до того, как стал окружным прокурором?

— Он был помощником окружного прокурора.

— А еще раньше?

— Он всегда там работал.

— Расскажите мне о том, как в его офисе подают кофе.

— А это тут при чем?

— У него фарфоровые чашки и серебряный поднос. Округ не стал бы их покупать.

— И что с того?

— Расскажите мне о его костюмах.

— О костюмах?

— В понедельник на нем был костюм стоимостью в тысячу долларов.

— У него вкус к дорогим вещам.

— А он может себе их позволить?

— Я не хочу об этом говорить.

— Еще один вопрос.

Хелен молчала.

— Он давил на вас, когда вы согласились взять на себя защиту Джеймса Барра?

Хелен не стала отвечать сразу, посмотрела сначала налево, потом направо. И повернулась лицом к Ричеру.

— Он сказал, что поражение может оказаться победой.

— Тревожился о вашей карьере?

— Я так подумала. Я и сейчас так считаю. Он честный человек.

Ричер кивнул.

— Существует пятидесятипроцентная вероятность, что вы правы.

Франклин вернулся с кофе, налитым в три разные фаянсовые чашки, две из которых были щербатыми. Чашки он принес на пробковом подносе вместе с открытым пакетом молока, желтой сахарницей и одной ложкой из штампованной стали. Он поставил поднос на письменный стол, и Хелен Родин посмотрела на него так, словно Франклин поддержал Ричера: «Вот как должны подавать кофе в офисе».

— Дэвид Чепмен знал ваше имя в понедельник, — сказала она. — Первый адвокат Джеймса Барра. Он знал о вас еще с субботы.

— Однако он даже не подозревал, что я здесь появлюсь, — ответил Ричер. — К тому же едва ли ему кто-то обо мне рассказал.

— Я тоже знал ваше имя, — заметил Франклин. — Может быть, я также в этом замешан.

— Но вам было известно, почему я сюда приехал, — сказал Ричер. — Вы не стали бы устраивать мне ловушки. Вы бы настаивали на моей явке в суд, прислали бы повестку.

Наступила тишина.

— Я ошибся относительно Джеба Оливера, — заговорил Ричер. — Он не продает наркотики. В его сарае ничего не оказалось, за исключением старого грузовика.

— Я рада, что вы способны ошибаться, — сухо заметила Хелен.

— Джеб Оливер — не русский, — сказал Франклин.

— Типичный американец, — сказал Ричер.

— Значит, эти типы могут работать и с американцами. Вот что я хотел сказать. Возможно, за всем стоит Эмерсон. Вовсе не обязательно, что виноват окружной прокурор.

— Вероятность пятьдесят процентов, — сказал Ричер. — Пока я никого не обвиняю.

— Если вы вообще правы.

— Плохие парни слишком быстро оказались у меня на хвосте.

— И это совсем не похоже ни на Эмерсона, ни на окружного прокурора, а я их хорошо знаю.

— Вы можете назвать его имя вслух, — сказала Хелен. — Его зовут Алекс Родин.

— Не думаю, что он один из них, — не сдавался Франклин.

— Мне нужно вернуться на работу, — сказала Хелен.