Онлайн книга «Тузы за границей»
|
Хирам дважды ударил кулаком по раскрытой ладони, безотчетно подражая Карнифексу. – Именно. Именно! Может быть, нам удастся собрать достаточную сумму, чтобы вернуть его. – Десять миллионов – это уйма денег, – заметил Молот. – Это повод поторговаться. – Взмахом маленькой ручки Уорчестер отмел все возражения. – Чтобы мы да не смогли сбить цену? – А как быть с требованием отпустить того арабского террориста? Тут мы ничего не можем поделать. – Деньги – сила. – Даунс пожал плечами. – Не подмажешь – не поедешь. – Грубо, но верно, – отозвался Хирам, который начал колыхаться в воздухе туда-сюда, словно неуклюжая туча. – Уж наверное, если мы наскребем достаточную сумму, они ухватятся за наше предложение. – Эй, погодите минутку… – начал Карнифекс. – Я довольно состоятельный человек, – продолжал Уорчестер, мимоходом сгребая пригоршню мятных пастилок с серебряного подноса. – Я могу внести значительную сумму… – У меня есть деньги, – с пылом произнесла Соколица. – Я помогу. Джонс нахмурился. – Я не слишком люблю политиков, но, черт, у меня такое ощущение, что это я его прохлопал. Я тоже помогу вам, чем смогу. – Да подождите же, черт вас дери! – воскликнул Билли Рэй. – Президент Рейган уже заявил, что не может быть и речи о переговорах с этими террористами. – Может, он передумает, если мы приплетем к этому делу Библию и кучу ракетных установок, – уточнил Молот. Хирам вздернул подбородок. – Мы частные лица, мистер Рэй. Мы можем делать все, что нам заблагорассудится. – Бог свидетель, мы еще… Дверь открылась, и в номер вошел Ксавье Десмонд. – Я не могу больше сидеть в одиночестве, – сказал он. – Я просто места себе не нахожу… Господи, Джонс, а вы что здесь делаете? – Какая разница, Дес, – сказал Хирам. – У нас есть план. В кризисном штабе в городской ратуше представитель Федерального управления уголовной полиции – молодой лопоухий мужчина с желтыми рысьими глазами – постучал пачкой сигарет по краю стола, выбил одну и сунул ее в рот. – О чем вы вообще думали, когда выпустили это в эфир, не посоветовавшись со мной? Он не сделал ни малейшей попытки прикурить. – Герр Нойман, – довольно строго сказал представитель мэра, зажимая телефонную трубку между плечом и двойным подбородком, – мы здесь, в Берлине, инстинктивно сторонимся цензуры. Слишком уж много ее было в старые недобрые времена, na ja? [96] – Я не об этом. Как прикажете контролировать ситуацию, если нам даже не сообщают, когда принимают подобные меры? – Он откинулся на спинку стула и провел пальцем по верхней губе. – Это может превратиться во второй Мюнхен [97] . Тахион разглядывал электронные часы, вмонтированные в высокий каблук правого ботфорта, купленного им вчера на Курфюрстендамм. Если не считать этих самых часов, остальной наряд вполне соответствовал моде XVII столетия. «Этот тур был политическим трюком, – думал он. – И все же мы смогли принести хоть какую-то пользу. Неужели вот так все и закончится?» – Кто такой этот аль-Муэдзин? – спросил он. – Его настоящее имя – Дауд Хассани. Он туз, способный причинять разрушения при помощи голоса, как ваш покойный Плакальщик, – сказал Нойман. Если он и заметил, как вздрогнул Тахион, то виду не подал. – Родом из Палестины. Он один из людей Нура аль-Аллы, действует на территории Сирии. Он взял на себя ответственность за крушение лайнера компании «Эль-Аль», который упал в Орли в июне прошлого года. – Боюсь, это далеко не последний жест Света Аллаха, – проговорил Тахион. Нойман хмуро кивнул. С тех пор как делегация покинула Сирию, по всему миру прогремело три с лишним десятка взрывов в отместку за их «вероломное нападение» на светоносного пророка. «Если бы только той несчастной женщине удалось довершить начатое, – подумал Тахион. Пот струился по его шее, затекал за кружевной воротник сорочки. Радиатор гудел и постанывал, нагнетая жаркий воздух. – И почему этим немцам непременно хочется нагреть еще больше эту и без того горячую планету?» Дверь открылась. Из коридора донесся гомон многоязычной журналистской братии, столпившейся снаружи. Консультант по политическим вопросам проскользнул внутрь и зашептал что-то на ухо представителю мэра. Тот с раздражением грохнул по рычагам телефонной трубкой. – Мисс Моргенштерн прибыла из отеля «Кемпинги», – возвестил он. – Скорее пригласите ее сюда, – сказал Тахион. Представитель мэра выпятил нижнюю губу, влажно поблескивавшую в свете люминесцентных ламп. – Невозможно. Она представительница прессы, а мы приняли решение на время удалить прессу из этого зала. Вздернув аристократический нос, Тахион взглянул на своего собеседника. – Я требую, чтобы мисс Моргенштерн немедленно впустили сюда, – произнес он таким тоном, который на Такисе приберегал для слуг, осмелившихся наступить ему на только что начищенные сапоги. – Пропустите ее, – велел Нойман. – Она привезла нам записи показаний герра Джонса. На Саре был длинный белый плащ с ярко-алым, словно окровавленный бинт, поясом шириной в руку. Тахион покачал головой. Как и все прочие ее модные наряды, этот действовал ему на нервы. Журналистка подошла к нему. Они коротко, сухо обнялись. Затем Сара отвернулась от него, сняла с плеча тяжелую сумку. Тахион задумался. В ее прозрачных глазах действительно блеснул металл или это были всего лишь слезы? – Ты слышал? – пропела рыжеволосая Аннеке.Один из этих скотов, которых мы шлепнули сегодня, был еврей. День был в самом разгаре. Радио захлебывалось репортажами и предположениями о похищении. Террористы пребывали в возбужденном состоянии. – Еще одна капля крови в отмщение за наших братьев в Палестине, – высокопарно заявил Вольф. – А тот черномазый туз? – поинтересовался парень, смахивающий на лейб-гвардейца и отзывающийся на имя Ульрих. – Он еще не отдал концы? – Нет, и в ближайшее время не собирается, – ответила Аннеке. – Если верить новостям, он вышел из больницы через час после того, как его туда положили. – Чушь собачья! Я полмагазина в него выпустил. И собственными глазами видел, как его придавило фургоном. Женщина подошла к нему и коснулась плеча. – Милый, тебе не кажется, что, если он в одиночку поднимает фургон, его, может быть, не так-то просто ранить? |